"Александр Авраменко, Борис Орлов. Мы всякую жалость оставим в бою...("Черное Солнце" #2) " - читать интересную книгу автора

вторглись на территорию нашего товарища по Тройственному Союзу, России. И
верные союзническому долгу, для защиты геноссе, дружба с которым скреплена
кровью под Варшавой и в Испании, он, Фюрер немецкого народа Адольф Гитлер
вынужден объявить войну Польше. Я даже строчки из приказа запомнил наизусть:
"Польское государство отказалось от мирного урегулирования конфликта, как
это предлагал сделать я, и взялось за оружие... Вероломное нападение на
нашего союзника, которое нестерпимо для великого государства, доказывает,
что Польша не намерена с уважением относиться к границам наших верных
соратников по Договору Нового Тройственного Союза. Чтобы прекратить это
безумие, у меня нет другого выхода, кроме как отныне и впредь силе
противопоставить силу".
А посему, вперед! Пленных не брать, поляков - не жалеть! За вероломство
наказать требуется примерно!.. Закончил речь наш оберштурмабаннфюрер и велел
экипажам танки к бою готовить, все, без исключения, а офицерам, я к тому
времени уже оберштурмфюрером стал, в штаб явится за получением задания. Ну,
я своим гавкнул. Те только сапогами затопали и в парк умчались, а я в штаб
пошел, вместе с остальными. Завели нас в тактический зал, это где ящик с
песком стоит, на котором местность моделируют, и стали нам боевую задачу
ставить. Всем досталось. Кроме меня. Нет, я, конечно, понимаю, что рота моя
особая, и машины у нас экспериментальные, но если война, то какие там опыты?
Воевать - так все должны в бой идти, а не отсиживаться за спиной у друзей,
тем более, что я русским личный долг имею, не зря же они меня три года
учили? В общем, настоял я на своем. Получил приказ и рванул в парк, к своим
ребятам, а там пыль столбом, дым коромыслом, манны мои боезапас грузят,
ходовую проверяют, солярку заливают. На башни траки запасные вешают, ящики
инструментом забивают, все, что положено по регламенту. Тут смотрю, один
краску где-то раздобыл и на башне написал: За Родину! За Союз! Ну, я конечно
ему высказал поначалу, а потом подумал, и одобрил все-таки. Инициативу.
Только в свой "Т-28" залез, гарнитуру на уши натянул, как слышу команду: На
выход! Ну, так все и началось...

Подполковник Всеволод Соколов. Восточный Фронт. 1939 год

И вот я снова на Дальнем Востоке. Господь хранит меня, и вместо жуткой
мясорубки Дальневосточного или Забайкальского фронтов я прибываю в Монголию.
Поздним вечером мы выгружаемся в Дзамын-Уд с недавно построенной железной
дороги. Лихорадочная разгрузка танков после двухчасового стояния в тупике,
ругань с комендантом вокзала, сочный мат господ офицеров из других частей,
ожидающих своей очереди - все это действует на меня "умиротворяюще". Если в
обычное время в России две беды - дураки и дороги, то теперь добавляется еще
стихийное бедствие в лице Главного Управления Военных Перевозок. Кроме того,
в Дзамын-Уде присутствуют еще и монгольские чиновники, чья деятельность,
бесспорно, добавляет "порядка и организованности".
Наконец, наоравшись и охрипнув, я, вместе с двумя ротами своего
батальона двигаюсь по дороге на Эрлянь. Темно как в могиле. Тусклый свет
светомаскировочных фар точно сгущает тьму, вместо того, что бы разгонять ее.
Наши Т-30 мерно громыхают по ночной дороге. Милосердный Боже, спасибо Тебе
за то, что наш комдив, генерал-майор Анненков, в простоте душевной не делает
разницы между парадной и полевой формой одежды. Сопровождающие нас Черные
гусары прекрасно видны в темноте в своих белых ментиках.