"Емельян Аввакумов. Завещание вурдалака " - читать интересную книгу автора

какие-то разъяснения по этому поводу.
- Надо в милицию заявить, - предложил минутой позже Ткачев. - Эти могут
вернуться. Где ближайшее отделение?
- А какой смысл? - подала голос Катя. - Блюстители все равно
разбираться не будут.
- Как это - не будут?
- Да понимаете... - замялась Катя. - Не очень-то они преступников
ловят. У них интересы другие.
- Какие интересы могут быть у представителей закона? - не понял
Павел. - Кроме того, чтобы этот закон защищать?
- Самые разнообразные. Например, коммерческие ларьки обирать. Или
рынки. Или с тех, у кого в Глинске производство налажено, деньги стричь.
- Понятно. И тем не менее я хотел бы обратиться в милицию с
заявлением, - мягко настоял на своем Павел и ободряюще улыбнулся Кате.
Пожав плечами, она двинулась по дорожке к выходу из парка. Павел
поплелся следом, уже не до конца уверенный, что поступает правильно.
Отделение милиции оказалось сумрачным заведением, где слева помещалась
застекленная будка дежурного, а справа - зарешеченное пространство,
напоминающее тесную клетку. Павел припомнил, что его московский знакомый
Женя именовал это помещение "обезьянником".
За решеткой сидели трое.
Первый, мужик неопределенного возраста, вместо лица имел сплошной
синяк, переливавшийся всеми оттенками, от фиолетового до зеленого, а на
ногах носил кирзовые сапоги с отслоившейся подошвой, из которых торчали
синюшно-серые большие пальцы.
Вторая, крашеная блондинка с черными бровями и очень пухлыми губами,
была одета в черную кожаную куртку и очень короткую юбку, из-под которой
торчали мощные ляжки и объемные икры.
Третий заключенный, светловолосый очкарик, возрастом и обликом
напоминал студента, а то и старшеклассника. Он затравленно поводил глазами
из стороны в сторону, время от времени подходил к решетке и пытался
втолковать хмурому дежурному, что забрали его по ошибке, а тот, кто на самом
деле пытался толкнуть наркоту в подворотне, благополучно унес ноги.
Временами парень срывался на крик, куда-то звонил по сотовому, потом садился
на лавку в глубине "обезьянника", опускал голову, обхватывал ее руками -
словом, нервничал.
Бомж с путаной, напротив, никаких признаков беспокойства не
обнаруживали, права качать не пытались, терпеливо и привычно дожидались
решения своей участи. Девица, непринужденно закинув ногу на ногу, тыкала
длинным крашеным ногтем в мобильник, а ее дурно пахнущий сосед мирно
посапывал в углу.
- Здравствуйте, - обратился Павел к сержанту, сидевшему за стеклом.
- Здравствуйте, - устало откликнулся тот, немедленно найдя себе
несколько неотложных дел (перекладывать бумагу и ручку на столе, выдвигать
по очереди все ящики, внимательным и озабоченным взглядом изучать карту
города Глинска, висевшую на стене).
- Мы хотели бы заявить о нападении на нас, - продолжил Павел.
- Понятно, - покорно кивнул сержант. - Напишете заявление, завтра
придет начальство, будет разбираться.
Под диктовку Павла Катя мелким аккуратным почерком настрочила страницу