"Николай Васильевич Аввакумов. Первые залпы войны " - читать интересную книгу автора

нашим направил бойца с ручным пулеметом и попросил своих поделиться с ним
дисками. Пулеметчики выделили для ручного два полных диска и по паре дисков
на автомат.
Взвод Борисова отбил еще три атаки. На дамбе было спокойно, потому что
немцы, по-видимому, не знали, какими силами располагали здесь мы, и ждали
утра. Посмотрев на часы со светящимся циферблатом, Борисов сказал своему
помощнику, что взвод выполнил задачу. За это время батальон оторвался от
противника не менее чем на десять километров.
- Пора рвать когти и нам. Аввакумов, снимай свой заслон. Пойдем вместе
напрямую через болото. Надо использовать темноту, - сказал Борисов.
Сам первый с шестом направился налево в топь. Не прошло и пяти минут, в
том месте, где взвод держал оборону, началась бешеная стрельба из немецких
автоматов и пулеметов. Нам не известно, что там произошло. Вероятнее всего,
немцы атаковали оборону взвода и, не обнаружив противника, начали обстрел по
сторонам. Но это нас мало тревожило, мы знали, что в болото сейчас они не
сунутся да к тому же, наверное, до рассвета не узнают, в каком направлении
ушел взвод. Через полтора часа мы вышли на сухую лужайку. Подумали, что это
уже берег. Но, осмотревшись, поняли, что это лишь островок в болоте.
- Привал на двадцать минут. Можно закурить, - скомандовал Борисов и сам
повалился на спину, раскинув руки. Минут через пять он поднялся. Приказал
утопить пулемет, у которого пробит кожух, а первому и второму номерам,
освободившимся от этого груза, приказал в походе подменять тех, кто нес на
носилках раненого сержанта. Затем, сверив свое местонахождение по звездам и
компасу, лейтенант снова повел нас по болоту.
Уже начало светать. Впереди, чуть левее направления, по которому мы
шли, раздалось петушиное пение. У нас, измотанных переходом по болоту,
появились надежда и силы. Взвод, если им можно считать 11 бойцов и нас,
четверых, что выбрались из разъезда, прибавил шаг. И так же неожиданно, как
пение петуха, лес и болото оборвались. Мы вышли на берег, который полого
уходил вверх, и там виднелись строения, колодец. Это был не то хутор, не то
окраина деревни. В предрассветных сумерках трудно понять.
Борисов приказал мне и двум бойцам разведать, куда же мы вышли и где
наши. Я взял ручной пулемет. Лейтенант предложил мне залечь за забором,
откуда хорошо просматривалась дорога, ведущая к хутору. Как нам удалось
разглядеть, под прицел отсюда можно взять все здешние строения. Лейтенант и
бойцы подошли к колодцу. Хотели набрать воду, но не оказалось бадьи.
К изгороди подошла женщина.
- Почему сняты цепь и бадья в колодце? - спросил Борисов.
Женщина угодливо ответила, что хозяин все поснимал, чтобы этим не
воспользовались захватчики. А сейчас его нет дома. Вернется только вечером.
Она же ничем помочь не может.
Выслушав ее, лейтенант выругался и махнул рукой сержанту, который был с
оставшимися на берегу болота. Ребята, связав ремни и прицепив к одному концу
котелок, набрали во фляги воды и напились. Меня лейтенант послал разведать,
куда ведет дорога с хутора. Примерно метрах в пятистах от колодца дорога
выходила на проселок, с которого был свороток под прямым углом, полузаросший
травой. Лейтенант Борисов, поразмыслив, решил идти этой дорогой. Я ему
пытался доказать, что наш полк проходил проселком. Именно на нем остались
свежие следы техники. Лейтенант сказал, что самый прямой путь - нехоженый.
- Хорошо, вы идите проселком, а взвод пойдет дорогой. Посмотрим, кто