"Стив Айлетт. Надувной доброволец" - читать интересную книгу автора

для таких личиночных и, временами, жестоких трансформаций, с помощниками,
чтобы убирать слизь. Так вы не верьте. Если бы что-нибудь подобное
существовало, это была бы многомиллионная индустрия, а не фирма на один
домик.
Я одиноко сидел в лаборатории, когда он начал просыпаться, пихаясь в
эмбрион. Но вот он родился во взрыве зародышевого молока, он был так похож
на настоящего официанта, что я ударил его по яйцам, а потом размозжил голову
куском камня. Я еще добивал его, когда пришел Эдди и увидел этот кошмар.
- Ладно, Эдди, - пропыхтел я, успокаиваясь, - как ты видишь, трещины
идут прямо у него по лицу, будто в окно попал камень.
- Чем это вызвано?
- Ему в лицо попал камень - и ты знаешь, почему.
- Объясни мне.
- Потому что он сам напросился.
- Словами?
- Нет, не словами, нет - действиями и своим пониманием их неизбежных
последствий. Ведь каждый их знает.
- Может, он не знал.
- Уверяю тебя, их знает каждый.
- Ладно, брат. Вернемся к разбитому лицу, как так вышло?
- Я же как раз объяснял тебе ситуацию во всей красе?
- Да объяснял. Можно ли это в какой-то степени считать, что это и есть
жизнь за жизнь, как ты поклялся дьяволу, когда увернулся от расстрельной
бригады?
- Ни малейшего шанса, Эдди - но давай позовем коронера, чтобы он
поставил печать достоверности, а?
Может старик Джон Сатана думает, это пучка.
Деформации проявились на посмертной фотографии его синего перепуганного
лица - кости, как хот-доги, искажали его спокойствие, покалеченные кисти,
собачьи зубы и прочее оборудование, оставшееся у него в глотке. Свернутый
ковер торчал у него из задницы. Золотой порошок клубился из бока. Вся
процедура была трудна и неудобна.
- Уже все? - спросил Мэр.
- Да, - ответил фотограф, стремительно пакуя технику.
- Слава Богу - какая трагедия для этого талантливого господина, давайте
поскорее пойдем отсюда.
И я подумал, сколь мало мы знаем, сколь мало мы действительно знаем о
наших внутренностях.
И вновь мы вырвались из лап закона - вместе с лапами
обезьян-берсеркеров они вполне себе могли скрепить наш арест. Но я не буду
притворяться, я утратил память о зрелище этих шимпанзе в работе. Потом я,
помню, говорил, что шляпы держат нас на плаву. Вот насколько
дезориентировало меня их буйство - завертело мои руки вертолетом. Пытался
говорить и свистеть одновременно.
Потом кошмары. Тяжко скованный и согнутый опиатами, я резюмировал свою
ситуацию представленную головой на блюде, грубостью на отказ, музыкой и
приятной компанией. Отрицать все, что скажет Эдди, схватив меня за руку за
миг до того, как вломится полиция. В огонь с концами, когда взорвется дверь.
Устыдители, физика долларов и вывернутая память. И я проснулся с криком -
одним из лучших, что я слышал в жизни.