"Стив Айлетт. Надувной доброволец" - читать интересную книгу автора

загорались от внезапного появления дьявола и невежественные ублюдочные
призраки вламывались глухой ночью, и мы всей компанией выволакивали
извинения на жалкий газон, предполагалось, что на нем мы будем избивать
пугачей. Пыткой это не было. Субъективные торги и крушение старых хитрецов,
пускающих в дело гаечный ключ век назад, Эдди. Прибавь недостаток
воображения. Ничего похожего на наука во рту, чтобы заставить задуматься.
Но все разрослось до предела, когда я встретил Минотавра. Боб
представил нас, ты знаешь его стиль. Привел меня в Магазин Ярости. Шепнул
"Запомни, где выход" и толкнул внутрь.
- Хочу тебя кое с кем познакомить. Друг до гроба, но прошел через
бальзамирующую жидкость, ну ты понял, что я имею в виду. Полный народу
подвал, голые лампочки, стол, места, гниющая еда, восковые лица.
- Прошу прощения.
- Знаешь, брат, ты человек мира.
- Я...
- Брат, познакомься с Минотавром Бебзом.
- А... как дела?
- Так вот он какой. Ты не преувеличил. Ну что, мой новый друг, как тебе
нравится моя жилплощадь?
Все, что я мог осознать - его жилище выходит на неряшливую свалку
черепов, дымящуюся несчастными случаями.
- Магазин слегка испорчен, но...
- Знаю, знаю, - сказал он, но остановился, и я не был уверен, что он
это произнес. А когда мои глаза настроились на темноту, я, наконец, составил
свое мнение. Здесь было все. Кайль ватер. Спинномозговая пыль. Пирог,
содержащий эмбрионально-ядерную тварь - съешь его, и один из этих
инструментов прорастет, растягивая твой крик. Я почувствовал себя ребенком в
кондитерской.
- Эти швы, похоже, закрывают гнездо под штепсель?
Снова я задал неподходящий вопрос. Они вылупились, как будто я пнул
старушку. "В чем смысл всего этого?" - подумал я.
- Формируются в зеркале, - сказал Минотавр, указывая на мое отражение в
том самом стакане елизаветинских времен, в котором я позднее спас демона для
кампании Мэра.
Я влез в это дело из-за громадного паука, вселившегося в мою конурку и
высосавшего хорошие намерения этерической помпой ауры, невидимой для всех
кроме меня. Зловещая активность этого насекомого извиняет каждый мой
агрессивный поступок, но все равно оно пугает меня до чертиков. Я думал,
если ударюсь в политику, это нейтрализует всю скрытую во мне доброту, и
паразит оголодает, обессилеет и станет уязвим для нападения. После кампании
я проломил топором крышу конурки и разрубил грудь насекомого, которая
хрустнула, как сухая семенная коробочка - эта тварь умерла много лет назад.
На проверку, когда я показывал людям тушу, они утверждали, что там
ничего нет. Я окружен приколистами.
Ленивый и пожилой, Мэр оказался болтливым, пустым ублюдком, чьей
функцией было сократить дистанцию между стартом и финишем выносливости, и
неизбежно происходили убийства. Одиннадцать, если верить газетам. И окна
били, если верить мне - я был там, когда у молодого секретаря не выдержали
нервы и он начал трястись, как указатель в бурю, словил видение Мэра с
выпученными глазами и побежал на него с распростертыми объятиями,