"Илья Ильич Азаров. Осажденная Одесса " - читать интересную книгу автора

А пока корабли, возвратившиеся в базу приводились в порядок:
подкрашивались места на трубах, где обгорела краска, освежалась окраска на
наружных бортах и верхнепалубных надстройках, наводилась чистота на верхних
палубах. Во всех корабельных помещениях производилась большая приборка,
особо тщательная после похода. Надраивались медные части. В открытые на
время приборки иллюминаторы, крышки люков и горловин животворящей струей
вливался воздух, насыщенный запахами моря и ароматом цветущих на берегу
акаций.
К бортам кораблей, стоявших на рейде у Северной стороны и у стенки в
Южной бухте, портовые буксиры подводили баржи с топливом и боезапасом. На
поднятых бельевых леерах сушилось краснофлотское белье и комплекты рабочего
платья.

На крыльях - свастика

В субботу 21 июня было, как всегда, оживленно и шумно на Графской
пристани. Подходили катера и барказы с уволенными на берег моряками.
Встречались друзья с различных кораблей, делились последними новостями. [13]
На Краснофлотском бульваре шел фильм "Музыкальная история". В Доме
флота был вечер.
Товарищи, с которыми я приехал на учения, - Д. И. Корниенко и И. В.
Маслов - уже отбыли в Москву. Я сидел за столиком ресторана в летнем саду
Дома флота вместе со своим старым товарищем по службе на Балтике Александром
Викторовичем Солодуновым, теперь начальником гидрографического отдела
Черноморского флота. Было уже поздно, но уходить в гостиницу не хотелось.
Завтра - выходной день, можно рано и не вставать.
Вдруг я заметил, что к столику, за которым сидели некоторые командиры
соединений, подошли начальник Дома флота и дежурный командир. Они о чем-то
поговорили - командиры поднялись и сразу ушли. Проходя мимо нас, один из них
наклонился к Солодунову и сказал, что объявлена оперативная готовность № 1.
И не успели мы расплатиться, как к Александру Викторовичу подошел рассыльный
и вручил пакет с вызовом в часть.
Мы вышли вместе. Я отправился в штаб флота.
По дороге обратил внимание на то, что в городе начало производиться
затемнение, а у штаба флота услышал сигнал большого сбора, который не на
шутку встревожил меня.
Поднимаясь по лестнице штаба, я невольно вспомнил недавний разговор с
Кулаковым. Он сказал тогда, что на Дунайской военной флотилии задержан еще
один перебежчик (о первом перебежчике, перешедшем нашу границу в первых
числах июня, я знал еще в Москве). Оба перебежчика предупреждали о
тщательной подготовке Германии к нападению на Советский Союз.
Чтобы узнать о том, что происходит, я зашел к начальнику штаба флота
контр-адмиралу Елисееву. Оказалось, он не уходил еще домой.
- Получена телеграмма от наркома, - сдержанно отвечая на мое
приветствие, сказал Елисеев, - готовность № 1. Нарком звонил по вэ-че,
интересовался, как идет переход на оперативную готовность. Обстановка,
по-видимому, очень серьезная.
Всегда учтивый и внимательный, на этот раз Иван Дмитриевич был крайне
сух и предельно собран. [14]
За окнами кабинета стало совсем темно: на рейде погасли огни, только