"Ю.П.Азаров. Групповые люди (фантасмагорическая антиутопия) " - читать интересную книгу автора

полуцветной - активист колонии.), бивнях (Бивень - недоразвитый.), лохмачах
и форанах (Форан - сексот.), жалких сохатых (Сохатый - осужденный,
выполняющий чужую норму.), мужиках и пахарях (Мужики и пахари - хорошо
работающие осужденные.), ему совершенно ясно становилось то, что Новый
Ленарк не построить, если во главе будет стоять эта полуобиженная сучья
кодла со своим сучьим парламентом (Сучья кодла со своим сучьим парламентом -
сборище бывших воров вместе с Советом актива осужденных.).
И он, что было свойственно его широкой натуре, распахнулся перед
отрицаловкой, которую специально собрал, отдельно собрал, и не где-нибудь в
кабинете или в клубе, а именно там, где любила собираться отрицаловка, не на
Бродвее, где она в свободное время била пролетку (Бить пролетку -
прогуливаться.), а в только что отстроенном складском помещении, собрал уже
после работы, когда все отряды отчалили к своим локалам (Локал - место,
отведенное отряду для проживания.).
Не жалея красок, он щедро раскрылся перед сборищем бобров (Бобер -
воровской авторитет.), призывая их создать не вариант сучьей колонии, а
действительно Новое Общество, где "Традиция в Законе" станет основой Большой
Иконы и все ей будут поклоняться, даже он, Заруба, начальник колонии 6515
дробь семнадцать. Да, он гарантирует подлинную свободу всем бобрам и борзым,
всей настоящей шерсти, если во главе колонии станет Большой человек (Большой
человек - самый авторитетный вор в законе.) и поведет за собой всю шерсть,
отрицаловку и шушару...
- Не скрою,- гремел Заруба, скрипя зубами.- И мою шкуру секут (Сечь
шкуру - выслеживать.), и меня фуганят (Фуганить - доносить.), поэтому моя
надежда только на вас, а что касается меня, то я отдам всего себя, по капле
крови отдам...- И тут Заруба загнул столь ярко и с таким знанием
жаргонно-матерных оттенков, что самые бывалые бобры вылупили свои зенки,
фары, буркалы, шнифты, караулки, бебики (Зенки, фары, буркалы, шнифты,
караулки, бебики - глаза.) и долго не могли понять, кто же перед ними -
пахан или барин, то бишь начальник колонии. А Заруба все рвал и рвал очко
(Рвать очко - выслуживаться.), намекая, что и ему приходилось бомбить и
молотить (Бомбить, молотить - грабить, воровать.), приходилось испытать
великую несправедливость на своей шкуре - и тут он говорил правду, как отца
расстреляли за то, что раненым оказался в плену, как мать-уборщицу обижали
всю жизнь и как его в восемнадцать лет бросили в камеру следственного
изолятора. Он обращался к классикам: "Нет правды на земле и нет ее на
небе!" - эти слова дважды прозвучали в складском помещении; он обращался к
Евангелию: "Если свет в твоих глазах тьма, тогда что же такое свет?"; он
обращался ко всем революциям сразу: "Именно воры в законе всегда помогали
брать власть, а потом их вышвыривали из нее, устраивая свои сучьи
демократии!" И вот он вместе с отважными бобрами проложит новые пути, ч е г
о бы это ни стоило - позора, унижения и даже смерти...
Надо отдать должное, большинство было на стороне Зарубы. Поверили. Но
кое-кто шептал:
- Фуфло толкает... (Толкать фуфло - говорить неправду.)
И тогда произошло невероятное. Должно быть, кто-то из первой пятерки
(Первая пятерка - группа самых авторитетных осужденных.) дал пас (Пас -
сигнал.), и будто ни с того ни с сего началась заварушка, которая бог весть
чем бы кончилась, если бы Заруба не схватил обеими руками тарный ящик с
бутылками "олифы" и не запустил этим ящиком в самый центр пятерки; Заруба,