"Ю.П.Азаров. Новый свет" - читать интересную книгу автора

- А ну подсобить, хлопцы! - крикнул натужно Иван Давыдович.
Облепили мы борт машины, приподнялась она и покатилась, набирая
скорость, так что шофер едва успел вскочить в нее.
От бумажек моих снова отказались. И Каменюка отказался, и Злыдень
отказался, и Иван Давыдович отказался. Последний стоял уже со шпалой под
мышкой, и рядом с ним - его сослуживцы, и лица у них светились добрым
светом: дело сделали.
Я обошел с Каменюкой огромную территорию, и он рассказал мне, что
главное здание усадьбы построено по проекту архитектора из Петербурга.
- Не то Расстрельный, не то Расстрельнов,- добавил он.- Та их усих
писля революции постреляли. А теперь, кажуть, закон выйшов, шоб охранять и
восстанавливать все.
Мы вернулись. Мама беседовала с Иваном Давидовичем.
Удивительная способность моей мамы с любым народом общий язык находить.
Я прислушался. Она рассказывала о том, как на Севере мы жили, какое молоко
там кусками тарелочными продают, на каких оленях ездят. Не преминула
сообщить и о том, какая холодина по утрам была в нашей единственной комнате
в общей квартире: на одной стенке градусник показывал не выше пяти, а на
другой восемь, а все равно можно было жить, рассуждала моя говорливая мама.
Я посмотрел на нее строго: не любил я разговоров про бедность нашу. Мир
всегда казался мне прекрасным, и я в этом мире ощущал себя бесконечно
богатым: жил не иначе как в хрустальных дворцах, где на каждой стенке было
не ниже двадцати градусов, а может быть, и вообще никаких стенок в этих
дворцах не было, а был один струящийся свет. Так вот, посмотрел я на маму
сурово, она ответила мне веселым взглядом: "Не боюсь тебя", а потом
растерянно улыбнулась и вздохнула тяжело:
- Везде жить можно, где люди есть.
Я потом побывал в домах Каменюки, Иван Давыдовича, Гришки Злыдня:
хоромы. Впрочем, мне и мое новое жилье казалось тогда необыкновенным. Рядом
с гаражом в полуразваленных конюшнях Бантова сохранилось что-то почти жилое,
напоминающее флигель. Вместо стекол - толстое рубленое железо. Красоты
маловато, конечно, но зато защитность надежная. Была в комнатушке и печка,
глина на ней потрескалась, кое-где отвалилась, но Каменюка о добротности
очага сказал потом, что сам его сложил вместе с Гришкой Злыднем.
Освободили мы комнатку от разной всячины: лопаты и грабли вынесли
наружу, цемент оттащить помог Иван Давыдович в мешках бумажных, мама мусор
вынесла, пол вымыли и даже две кровати нашли и стол с фанерой облупившейся.
Только шифоньер не влезал никак ни в узкие двери, ни в окна так и стоял,
клеенкой накрытый, под небом.
В комнате мама половички расстелила, скатерть на стол набросила,
занавески и ковер повесили, а еще я забил прямо сквозь ковер два гвоздя, на
один повесил ружье, а на другой шпагу, призовое мое оружие,- награда и за
личное участие в соревнованиях, и за тренерскую работу.
- А шо це за сабля у вас? - полюбопытствовал Злыдень.
- У всех дети как дети, а мой фехтованием занимается, - ответила мама.
Мы ужинаем, и Каменюка с нами ужинает, и Гришка Злыдень, только Иван
Давыдович со шпалой под мышкой ушел: хозяйка ждет.
- Куркуль,- сказал ему вслед Каменюка.
- Дэсь щось вкрасты,- сказал Злыдень осуждающе.- Бачилы, як мишок с
цементом в бурьяны кынув?