"Анатолий Азольский. Женитьба по-балтийски (Морская лирическая повесть)" - читать интересную книгу автора

стала дежурная служба. Начальник училища принял рапорт начальника строевого
отдела и огласил секретный приказ военно-морского министра.
Стажировка отменена! Курсовые экзамены - в мае, государственные - в июне,
погоны и кортики будут вручены в начале июля! Флот испытывает острую нужду в
офицерах, новые крейсера сходят со стапелей, не укомплектованные командирами
башен, батарей и групп. Отпуска не будет, сразу, немедля, с бала на корабль.
Сегодн же произвести опрос - кто где желает служить, на каком флоте, корабле
и в какой должности.
Роты задумались. Пошумели в кубриках и утихли. Начался опрос.
- Северный флот, крейсер проекта "68-бис", командир башни универсального
калибра, - сказал Алныкин, не веря ни в Мурманск, ни в крейсер, ни в башню.
Все эти предшествовавшие приказу дни вспоминалось то, что сказала Аспа после
"...бежать в училище, мальчик". Добавила же она следующее: "Готовься к
Порккала-Удду!"
Курсант 4-го курса Высшего военно-морского училища имени М. В. Фрунзе
Владимир Иванович Алныкин (русский, член ВЛКСМ, 1930 года рождения)
предполагал к концу службы стать адмиралом и командовать если не эскадрою,
то уж наверняка дивизией крейсеров, соглашался он заранее и на должность
начальника штаба крупного соединения кораблей, если уж большего не добьется.
Как служить, где и с чего начинать - было решено еще на 3-м курсе: только
крейсера новейшей постройки, от киля до клотика набитые сверхсовременной
техникой, корабли, освоение которых автоматически возвышает офицера, ведя от
должности к должности, от звания к званию. Крейсер, новейший крейсер - но
никак не катер, не тральщик, а кораблики такого класса и ранга - это и есть
военно-морская база Порккала-Удд, арендуемая у Финляндии, казарменные
порядки, никакого продвижения по службе, глухомань, пьянка, жены офицеров
вооружены пистолетами, только тем и спасаются от солдат стройбата, - не
база, а военно-морское поселение, что-то вроде "во глубине сибирских
руд...". Несколько лет прозябать на одной и той же должности, дорога в
академию закрыта, никакого восхождения к сияющим вершинам.
Алныкин заметался. В секретном приказе - ни слова о Порккала-Удде, но тайное
становилось явным, уже известно, что развернутая по всей стране борьба с
космополитизмом не обошла стороною базу, евреи и подобные им - изгнаны,
командование послало в Москву заявку на двадцать офицеров, и скорее всего -
пополнение будет из Училища имени Фрунзе.
Надо было что-то делать, на что-то решаться во имя будущего. Правом
свободного выбора места службы обладали сталинские стипендиаты, сплошные
отличники, из страха перед четверкою потерявшие стыд. Но их всего - шесть
человек, а по некоторым данным (шепнул Алныкину писарь строевой канцелярии)
к стипендиатам причислят и тех, у кого средний балл где-то около 4,8.
Подсчет показал, что дела Алныкина не так уж плохи, до этого балла можно
дотянуть, пересдав на "отлично" химоружие, электронавигационные приборы,
матчасть артиллерийских установок и военно-морскую географию. Неделя ушла на
подготовку, Алныкин бегал с кафедры на кафедру, оставалась военно-морская
география, о нее он и споткнулся, хотя вызубрил все порты, течения, моря и
базы. Еще раз полистав учебник, он вновь пошел на штурм - и опять убрался
восвояси, оскорбленный и униженный, в ушах позванивал тихий тенорок
преподавателя, капитана 2-го ранга Ростова: "Подозреваю, что к следующему
визиту вы подготовитесь более успешно..." Алныкин с классным журналом под
мышкой приходил на кафедру, где его все уже знали, выдерживал усмешки и