"Анатолий Алексеевич Азольский. ВМБ " - читать интересную книгу автора

старая оглохшая скотина (это сказано было громко и в самое ухо), ты
правильно понял: стакан коньяка и бутылку сухого для лейтенанта! Веки много
чего повидавших глаз Варлама прикрылись, он кивнул и зашаркал шлепанцами,
скрылся за стойкой. А Хомчук сказал, что на грузинской свадьбе и впрямь
тамада сидит в резиновых сапогах, потому что вставать из-за стола ради малой
нужды, а возможно и большой, не позволяет обычай. Сам же он восседал на
почетном месте, во главе стола: во-первых, близкий родственник, а во-вторых,
очень уж чтут грузины ордена и мундиры!
"Саперави", очень приятное в такую жару своей холодной кислятинкой,
принеслось Варламом, и, потягивая винцо, Маркин представлял, как на эти
ордена и медали будут посматривать следователи военной прокуратуры, выбивая
из Хомчука показания по уголовному делу...
- Выкладывайте, Никита Федосеевич, выкладывайте все.
Словно заранее поняв то, что начнет сейчас говорить мичман, и в
обоснованном страхе от еще не услышанного, жирные липкие грузинские мухи
взметнулись над столом и трусливо жужжащей стаей взлетели к потолку...
Да, тогда, то есть 26 июля, в 11 утра, Маркин не ошибся: мичман Ракитин
вышел из штаба базы - и был мичман при пистолете! Ибо только что покинул 8-е
(шифровальное) отделение, получив там пакет парной связи на декаду от 20
июля до 31-го. Конечно, начальник отделения не мог не спросить его, почему
декадный шифр получается только сейчас, 26-го числа, а не 19-го, не 20-го,
на что, без сомнения, Ракитин ответил примерно так: "Будто сами не знаете!"
А тот, как и все в штабе, знал про адмиральские забавы под Батуми. И пакет
был получен, и предполагалось, что исполняющий обязанности командира поста
СНИС мичман Ракитин отбудет на свой мыс Гонио, причем - вот она, власть
местного обычая! - никем и ни в каком документе не было предписано, каким
транспортом должен следовать за сто километров от штаба вооруженный
пистолетом человек со сверхсекретным шифром. Порою проездных документов даже
не выписывали: да добирайся как знаешь! Но не встретиться после двенадцати,
когда Хомчук сменится, компаньоны и боевые товарищи не могли, и, конечно,
прямиком из штаба Ракитин отправился в дом Хомчука. "Ну, выпили..." - так
скромно объяснил Хомчук то, что последовало далее, а выпито было так много и
основательно, что из головы Ракитина вылетела дата свадьбы, на которой
обязан был восседать - при орденах и медалях - Хомчук. Потом же произошло
нечто необъяснимое. Пришедший к Хомчуку Ракитин, свято оберегавший военную и
государственную тайну, пакет спрятал, а где - сам не помнил и о пакете
вообще не тревожился бы, не навались на Батуми странная комиссия. Раз в
сутки в 13.07 посту СНИС на мысе Гонио отводилась частота для выхода в эфир,
и только на выделенной частоте применялся пакет парной связи, только со
штабом базы мог связаться пост СНИС, используя шифр этого пакета. Его-то и
хватился Ракитин, когда на пост спикировала странная эта комиссия или слухи
о ней докатились до мыса Гонио; мичман и стал вчера названивать Хомчуку,
намекать и прямо указывать, что пакет спрятан там, в доме его, он и просил
Хомчука срочно доставить шифр в Батуми, чего тот, пакет все-таки нашедший,
сделать сейчас, то есть ни сегодня, ни завтра, не сможет. Но для доставки
его, полагал Хомчук, Маркин более чем подходит. Во-первых, он вооружен,
потому что на катере Казарки есть пистолет (мичман не скрывал, что знает все
о планах Маркина, мичман выразился даже более точно: да каждый год, сказал
он, кто-то из лейтенантов летит, как на огонь, в Батуми!). Ему же самому
никто не выдаст пистолета, да и как он объяснит желание получить личное