"Анатолий Азольский. Афанасий (Производственный роман) " - читать интересную книгу автора

энергетик Владимир Белкин, человек многознающий и поэтому чаще всех
подвергавшийся утренним беседам, ссылался обычно на Шпенглера или очередного
отступника, от них, мол, и пошла вся эта буржуазная гниль. И так далее...
Главный энергетик дотошно осматривал все углы подстанции, задирал
голову, что-то высматривая на потолке, не брезговал и подвалом, куда
спускался, досадливо морщась. Еще раз обходил ячейки. Уже в дверях, однако,
начальник спохватывался, будто что-то вспоминая. Тон его сохранял елейность,
но речь уже шла о прозе жизни.
- Пожалуй, истина не будет искажена, если я напомню вам: у ячейки № 41
лежит обгорелая спичка. Это - вопиющее нарушение!
И Владимир Белкин немедленно соглашался. А маячивший за спиной его
дежурный из простых электриков молчал, борясь с желанием дать Проскурину по
морде. Изрекал наконец:
- Не было там спички!
Главный энергетик изумленно округлял глаза, отказываясь верить.
- Может быть, вы еще скажете, что на подстанции абсолютная чистота?
А спичка подброшена кем-то? - Ужас искажал благородной лепки лицо
начальника. - Так откуда же они?
У сменных энергетиков находилось множество объяснений - от
маниакально-депрессивного психоза, некогда овладевшего начальником после
измены супруги, до тривиального свойства характера, имевшего разные
названия - подлость, провокация, издевка, мерзость.
Перечисление их заняло бы, возможно, много времени, а сменным
энергетикам нет резона задерживаться лишние полчаса на работе, домой пора,
домой. Поэтому на вопрос главного энергетика они обычно не отвечали, ожидая
продолжения, а тот величаво удалялся. Получасом спустя на подстанцию влетала
девица, пахнущая помойкой, на которую плеснули кастрюлю с отходами
парфюмерного производства, и совала электрику приказ о лишении того 50 %
премии. Через две недели следовал еще один спектакль - и еще один приказ,
некоторые сменные энергетики по полгода не получали премиальных, но не
роптали: могло быть и хуже, денег хватало, деньги платились хорошие,
свободного времени много, можно подрабатывать на стороне. Все, короче, за
места держались, Белкин тоже, никто не жаловался, да и боязно: ну придет
новый главный, не лучше этого, опостылевшего, а, пожалуй, и хуже, всякое
ведь бывает. Можно потерпеть. Четыре года всего заводу-то, электрики едва ли
не со слезой умиления вспоминали время, когда только до 16.00 вкалывал
чумазый рабочий люд, в одну смену, и дежурные электромонтеры от нечего
делать носились по заводской территории на электрокарах, как на скакунах,
норовя вилами забодать друг друга. То ли дело теперь, когда родной завод
пыхтит и гремит от зари до зари, лишь по воскресеньям наступает такая
тишина, что привыкшие к грохоту работяги, на ремонтно-регламентные работы
вышедшие, затыкали уши.

2

Директора все-таки выходили, директор уже отлеживался на даче,
директору уже подыскивали место, где приложатся его недюжинные, без
сомнения, таланты, а завод вливал в себя свежую кровь. Попивавший бренди
директор будто затыкал собою жерло вулкана, а когда тот изошел лавой, то
кое-какие подвижки стали происходить и на самых низах, более пьющие