"Вольдемар Бааль. Эксперимент" - читать интересную книгу автора

"самоубийству", если кибер становился реальной угрозой.
Уникум, безусловно, подчинится; самодеятельности, подобной сегодняшней,
больше не будет - тут Филипп мог быть спокоен; он не мог приказать ему
лишь одного: не фиксировать и не регистрировать: фиксировать и
регистрировать было сущностью робота, не делать этого он был не в
состоянии.
Однако Филиппу было не по себе: робот, раз проявивший строптивость или
самовольничание, мог, несмотря на могущество "Приказа", проявить их снова
в чем-то таком, чего "Приказ" не касался прямо.
Такая тенденция отчетливо прослеживалась как раз у уникумов, почему их
нередко отправляли в ремонт, то есть "на пригашение" мозга. Подобного
"ремонта" они старались во что бы то ни стало избежать, потому что
"пригашение" означало, по сути, перевод в низшую категорию, то есть они
переставали быть уникумами. Потому-то Филипп и пригрозил "пригашением",
потому и соображал сейчас, от чего в первую очередь следовало бы, на
всякий случай, изолировать уникума - отключить его он не имел права.
- Чего он там натворил, шеф? - развязно спросил дублер - Какой-то
второй режим. У меня, что ли? Ни хрена не пойму.
- Пустяки. Порезвился малость, - спокойно ответил Филипп и решил пока
не переключать на "бонтон": может, второй режим дублера сейчас как раз то,
что нужно для успокоения, для приутюживания поднявшейся в нем нервной
ряби.
Моветон тут же взорвался.
- Какие пустяки, если ты пригашением грозишь? Что ты мне заливаешь тут?
Мне уже и знать ни фига не положено, да? Я тебе пешка, холуй? Сам дрыхнет
сутками, как пижон, а я тут уродуйся... - И пошло-поехало.
- У меня отпуск, - сказал Филипп. - Могу я хоть в отпуске выспаться?
- У тебя отпуск, а у меня - хрен собачий, так?
Дублер Бонтон и дублер Моветон были одинаково превосходными пилотами,
но Филипп очень редко рисковал доверить управление кораблем Моветону -
робот оставался роботом, и бывали случаи электронных хулиганств. Теперь же
Филипп был рядом. Его всегда потешало то обстоятельство, что две ипостаси
его дублера как бы вовсе не знакомы друг с другом: ни Моветон, ни Бонтон
не имели ни малейшего представления о своих противоположных режимах -
первый не помнил, что и как говорил второй, Бонтон же, когда Филипп
приводил образчики моветонских речений, искренне считал, что его
разыгрывают, что командир всего-навсего забавляется, не очень к тому же
остроумно. Но они - ипостаси - отлично помнили все, что касалось полета,
обстановки.
- Не ори, - сказал Филипп. - Ты не на заправочной.
- Плевал я! У меня там приятель главной секцией заведует.
- Ладно. - Филипп показал на голубой экран. - Что ты об этом скажешь?
- А что тут говорить? Дважды два. Не спится твоей шлюхе.
- Ты бы все же полегче! - Филипп нервно засмеялся.
- А что полегче-то? Не спится и не спится. Протянула лапки, ждет не
дождется. Такие, если уж вцепятся...
- Что бы ты понимал в этом, болван?
- Сам ты болван, - сказал Моветон. - Такую бабу иметь - молодая,
красивая! - и к черту на кулички к какой-то малохольной тащиться. Что ты в
ней нашел-то, в этой дурище голубой? Где твои глаза? В ж... они у тебя,