"Аркадий Бабченко. Чечня Червленая" - читать интересную книгу автора

нему прилипли травинки, кусочки грязи. Все в крови. Рядом с хирургом
фельдшер держит капельницу.
В вертолеты загружают солдат, они вбегают в грузовые люки цепочкой по
одному и все время оглядываются на хирурга, на раненных, на госпиталь.
Под тополем пьют водку легкораненые. У них безумные глаза и черные
осунувшиеся лица. Поверх грязных разорванных камуфляжей белеют
свеженаложенные бинты.
Очень много солдат. Вновь прибывшие сидят группками на этом поле, все в
зимнем необмятом обмундировании, в отличие от местных запыленных солдат,
которые работают в одних кальсонах и тапочках.
Одна из групп - Сидельников, Киселев и Татаринцев. Они сидят молча,
крутят головами, в глазах - страх и растерянность. Над ними низко пролетает
вертушка. Они задирают головы, провожая ее взглядом.
После раненных из вертолета выгружают что-то в серебристых пакетах и
складывают на краю взлетки. Пакетов много.
Татаринцев: - Что это? Мужики, что это, а?
Сидельников: - Может, гуманитарка?
Киселев: - Гуманитарку везут туда, а не оттуда. Это знаешь что? Это
трупы. Говорят, наши сегодня штурмовали какое-то село.
Татаринцев: - Майор же говорил, что там сейчас перемирие. Ведь
перемирие же! А?
Сидельников: - Пидарас он, твой майор.
Киселев: - Вот и наелись булочек в Беслане.
Полог одной из палаток в госпитале откидывается, из нее на носилках
выносят обнаженное тело пацана без ноги. От подбородка до лобка у него идет
грубый патологоанатомический шов. Рука убитого спадает с носилок и болтается
в такт шагам несущих его солдат. Вслед за телом из палатки выходят два
солдата в резиновых фартуках, до самого верха забрызганных кровью. На
руках - резиновые перчатки. Один держит большой хлебный нож. Солдаты
закуривают, провожая взглядом убитого.
Убитого заносят в другую палатку, рядом с которой на столах стоят
цинковые гробы.
Сидельников: - Есть курить?
Молча курят.
За кадром: Мы не первые на этом поле. Здесь были десятки тысяч таких,
ждавших своей судьбы, и степь впитала наш страх, словно пот. Страх висит над
нами, словно туман, он выходит из отравленной земли и заполняет наши тела,
ворочается скользким червяком где-то под желудком, и от него становится
холодно. После войны это поле надо будет чистить, от страха, как от
радиации.
Татаринцев поднимается, начинает одеваться:
- Пойду за водой схожу. Давайте фляжки.
Он уходит.
Сидельников: - Кисель, ты обещал дать мне аккорды Агузаровой, помнишь?
Киселев: - Записывай.
Сидельников: - Сейчас.
Он достает ручку и самодельный блокнот, вырезанный из толстой тетради.
Киселев: - Город плывет в море ночных огней... Здесь Аm... Город живет
счастьем своих людей... Dm, E, Am. Старый отель двери свои открой. Старый
отель в полночь меня укрой...