"Исаак Эммануилович Бабель. Конармия " - читать интересную книгу автора

костела раскрыты, я вхожу, мне навстречу два серебряных черепа разгораются
на крышке сломанного гроба. В испуге я бросаюсь вниз, в подземелье. Дубовая
лестница ведет оттуда к алтарю. И я вижу множество огней, бегущих в высоте,
у самого купола. Я вижу военкома, начальника особого отдела и казаков со
свечами в руках. Они отзываются на слабый мой крик и выводят меня из
подвала.
Черепа, оказавшиеся резьбой церковного катафалка, не пугают меня
больше, и все вместе мы продолжаем обыск, потому что это был обыск, начатый
после того, как в квартире ксендза нашли груды военного обмундирования.
Сверкая расшитыми конскими мордами наших обшлагов, перешептываясь и
гремя шпорами, мы кружимся по гулкому зданию с оплывающим воском в руках.
Богоматери, унизанные драгоценными камнями, следят наш путь розовыми, как у
мышей, зрачками, пламя бьется в наших пальцах, и квадратные тени корчатся на
статуях святого Петра, святого Франциска, святого Винцента, на их румяных
щечках и курчавых бородах, раскрашенных кармином.
Мы кружимся и ищем. Под нашими пальцами прыгают костяные кнопки,
раздвигаются разрезанные пополам иконы, открывая подземелья в зацветающие
плесенью пещеры. Храм этот древен и полон тайны. Он скрывает в своих
глянцевитых стенах потайные ходы, ниши и створки, распахивающиеся бесшумно.
О глупый ксендз, развесивший на гвоздях спасителя лифчики своих
прихожанок. За царскими вратами мы нашли чемодан с золотыми монетами,
сафьяновый мешок с кредитками и футляры парижских ювелиров с изумрудными
перстнями.
А потом мы считали деньги в комнате военкома. Столбы золота, ковры из
денег, порывистый ветер, дующий на пламя свечей, воронье безумье в глазах
пани Элизы, громовый хохот Ромуальда и нескончаемый рев колоколов,
заведенных паном Робацким, обезумевшим звонарем.
- Прочь, - сказал я себе, - прочь от этих подмигивающих мадонн,
обманутых солдатами...


Письмо

Вот письмо на родину, продиктованное мне мальчиком нашей экспедиции
Курдюковым. Оно не заслуживает забвения. Я переписал его, не приукрашивая, и
передаю дословно, в согласии с истиной.
"Любезная мама Евдокия Федоровна. В первых строках сего письма спешу
вас уведомить, что, благодаря господа, я есть жив и здоров, чего желаю от
вас слыхать то же самое. А также нижающе вам кланяюсь от бела лица до сырой
земли..."
(Следует перечисление родственников, крестных, кумовьев. Опустим это.
Перейдем ко второму абзацу.)
"Любезная мама Евдокия Федоровна Курдюкова. Спешу вам написать, что я
нахожусь в красной Конной армии товарища Буденного, а также тут находится
ваш кум Никон Васильич, который есть в настоящее время красный герой. Они
взяли меня к себе, в экспедицию Политотдела, где мы развозим на позиции
литературу и газеты - Московские Известия ЦИК, Московская Правда и родную
беспощадную газету Красный кавалерист, которую всякий боец на передовой
позиции желает прочитать, и опосля этого он с геройским духом рубает подлую
шляхту, и я живу при Никон Васильиче очень великолепно.