"Исаак Бабель. Одесские рассказы" - читать интересную книгу автора

внизу, на шатких ступенях?
Реб Арье-Лейб молчал, сидя на кладбищенской стене. Перед нами
расстилалось зеленое спокойствие могил. Человек, жаждущий ответа, должен
запастись терпением. Человеку, обладающему знанием, приличествует важность.
Поэтому Арье-Лейб молчал, сидя на кладбищенской стене. Наконец он сказал:
- Почему он? Почему не они, хотите вы знать? Так вот - забудьте на
время, что на носу у вас очки, а в душе осень. Перестаньте скандалить за
вашим письменным столом и заикаться на людях. Представьте себе на мгновенье,
что вы скандалите на площадях и заикаетесь на бумаге. Вы тигр, вы лев, вы
кошка. Вы можете переночевать с русской женщиной, и русская женщина
останется вами довольна. Вам двадцать пять лет. Если бы к небу и к земле
были приделаны кольца, вы схватили бы эти кольца и притянули бы небо к
земле. А папаша у вас биндюжник Мендель Крик. Об чем думает такой папаша? Он
думает об выпить хорошую стопку водки, об дать кому-нибудь по морде, об
своих конях - и ничего больше. Вы хотите жить, а он заставляет вас умирать
двадцать раз на день. Что сделали бы вы на месте Бени Крика? Вы ничего бы не
сделали. А он сделал. Поэтому он Король, а вы держите фигу в кармане.
Он - Венчик - пошел к Фроиму Грачу, который тогда уже смотрел на мир
одним только глазом и был тем, что он есть. Он сказал Фроиму:
- Возьми меня. Я хочу прибиться к твоему берегу. Тот берег, к которому
я прибьюсь, будет в выигрыше.
Грач спросил его:
- Кто ты, откуда ты идешь и чем ты дышишь?
- Попробуй меня, Фроим, - ответил Беня, - и перестанем размазывать
белую кашу по чистому столу.
- Перестанем размазывать кашу, - ответил Грач, - я тебя попробую.
И налетчики собрали совет, чтобы подумать о Бене Крике. Я не был на
этом совете. Но говорят, что они собрали совет. Старшим был тогда покойный
Левка Бык.
- Что у него делается под шапкой, у этого Венчика? - спросил покойный
Бык.
И одноглазый Грач сказал свое мнение:
- Беня говорит мало, но он говорит смачно. Он говорит мало, но хочется,
чтобы он сказал еще что-нибудь.
- Если так, - воскликнул покойный Левка, - тогда попробуем его на
Тартаковском.
- Попробуем его на Тартаковском, - решил совет, и все, в ком еще
квартировала совесть, покраснели, услышав это решение. Почему они
покраснели? Вы узнаете об этом, если пойдете туда, куда я вас поведу.
Тартаковского называли у нас "полтора жида" или "девять налетов".
"Полтора жида" называли его потому, что ни один еврей не мог вместить в себе
столько дерзости и денег, сколько было у Тартаковского. Ростом он был выше
самого высокого городового в Одессе, а весу имел больше, чем самая толстая
еврейка. А "девятью налетами" прозвали Тартаковского потому, что фирма Левка
Бык и компания произвели на его контору не восемь и не десять налетов, а
именно девять. На долю Бени, который не был тогда еще Королем, выпала честь
совершить на "полтора жида" десятый налет. Когда Фроим передал ему об этом,
он сказал "да" и вышел, хлопнув дверью. Почему он хлопнул дверью? Вы узнаете
об этом, если пойдете туда, куда я вас поведу.
У Тартаковского душа убийцы, но он наш. Он вышел из нас. Он наша кровь.