"Виталий Бабенко. Встреча (Сборник "Поселок на краю Галактики")" - читать интересную книгу автора

думаешь, будто чего-нибудь добьешься? Я сделаю все, чтобы тебя взяли
именно как агента, но не агента КОМРАЗа, это не предосудительно, а как
советского шпиона, которому нечего делать на аукционах. Что касается
меня... Какой я агент? Я просто жертва. Озверевший красный агент насилует
в шлюзе "Стратопорта" пожилую шведку - ничего заголовочек, а?
- Тебе так просто не отделаться, - угрожаю я.
- Почему же? На ключе - твои отпечатки пальцев, я к этому делу вообще
непричастна. Оружия при мне нет, компрометирующих материалов - тоже. А из
тебя, если тряхнуть как следует, я уж и не знаю, что посыплется.
- Ты считаешь, твои шефы простят тебе, что ты так глупо засыпалась с
русским?
- Разумеется, нет. Вероятнее всего, они уже сейчас прикидывают, как бы
разломить "Стратопорт" между крыльями В и С, чтобы избавиться от нас
обоих. Мы с тобой полетим, как птица. Я еще в воздухе постараюсь
перегрызть тебе горло, чтобы ты умер все-таки от моих зубов. На океан
надежда слабая. Вдруг вы, русские, умеете падать в воду с десяти
километров и не разбиваться?
Признаюсь, от этих слов, скорее даже от интонации, с которой они были
произнесены, мне стало зябко.
- Я предвкушаю этот полет, последний полет в нашей жизни! - В голосе
Мерты появились кликушеские завывания. - Я чувствую твою кровь на моих
губах, я чувствую, как ты...
Мерта резко смолкает. Голова ее падает на грудь, шведка валится набок и
гулко стукается лбом о пол тамбура. Я наклоняюсь над ней. Что это -
обморок? Коллапс? Или, может быть, смерть?
Хватаю руку Мерты, ищу пульс. Ни единого биения. Пульс не
прощупывается. Я судорожно выхватываю компьютер, набираю команду
"Анамнез", вытягиваю щуп диагностера и прикладываю к шее лежащей женщины.
На индикаторе вспыхивает цепочка цифр. Пульс, давление, дыхание - сплошь
пули. И лишь температура тела - 36,3 - нарушает это однообразие. Значит,
смерть. Остановка сердца. Мерту словно бы выключили.
Непрямой массаж сердца - вот единственное, что может вытянуть шведку с
того света. Я резко рву доломанку от ворота книзу, лишь шнуры разлетаются
в разные стороны. Под доломанной - рубашка. Тем же варварским движением я
распахиваю и ее. Накладываю руки на левую сторону груди и начинаю качать.
Вдох - раз, два, три, четыре... Выдох - рот в рот. Вдох - раз, два, три,
четыре... Выдох - рот в рот. Вдох - раз, два, три, четыре... Выдох - рот в
рот. Ох, и тяжелая эта работенка - делать непрямой массаж параллельно с
искусственным дыханием! К тому же очень тесно. И нет никого, кто помог бы.
И я не имею права звать на помощь.
Проходит минуты три. Я уже взмок. Завести сердце Мерты мне не удается.
Качаю автоматически. Мои руки ходят, словно поршень, а в мыслях царит
черный ужас. Я давно понял, в какую ловушку я попал. Кто-то дождался, пока
мы с Мертой уединились, а потом убрал шведку - пусть опытная агентесса,
пусть профессионалка, по ее карту в данной ситуации не посчитали козырной.
И вот я в западне: заперт в шлюзе, передо мной - полуобнаженная мертвая
женщина в разодранной одежде, сейчас дверь откроется, войдет главный
стюард (это еще очень хорошо - стюарды на "Стратопорте" не вооружены) или
кто-нибудь из пилотов (дырка калибра 7,62 - это уже хуже), и меня либо
убивают при попытке к бегству, либо грубо вяжут и обвиняют в зверском