"Виталий Бабенко. Чикчарни (документально-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

чего сообщение исчезает из сети навсегда. Это идеальное развитие.
Хуже, если моя программа наткнется на какого-нибудь "бага" и,
подорвавшись, не дойдет до адресата. И совсем плохо, если кто-то чужой
владеет моим кодом доступа и шифром. Впрочем, в моей ситуации не
рисковать - значит идти на самоубийство.
Итак, я составил текст, где подробно объяснил свое
местоположение, дал понять о нависшей надо мной угрозе и отправил его
"бродяжничать". После чего из памяти "Макинтоша" были стерты все следы
моих с ним бесед.
Возвращаясь в сарай, я прихватил с собой гаечный ключ, найденный
в багажнике. Больше там ничего не обнаружилось. Пуст был и "бардачок",
хотя я, признаться, мечтал найти в машине хоть плитку шоколада. Не
беда. Затяну потуже ремень - и дело с концом. Уж с чем, с чем, а с
голодом как-нибудь справлюсь.
Уничтожив следы на песке, я вошел в сарай, забил гаечным ключом
наживленные гвоздики и, таким образом, отрезал себя от окружающего
мира. Перебьюсь до ночи, а там уведу лодку или катер и устрою наконец
Аллану морские похороны.
Неудачно то, что я совершенно лишен обзора. Интересно: а что
видно с чердака? Я поднялся наверх и обнаружил, что там всего лишь
одно окошко - и то смотрит на море. Пришлось выломать две доски с двух
сторон - чтобы можно было наблюдать и за поселком, и за "плимутом".
Зной стал ощущаться очень быстро. Все-таки - двадцать пятый
градус северной широты. И хотя стоит март - жарко, как в июне.
Впрочем, еще ведь Джордж Вашингтон назвал Багамы "островами вечного
июня". Жара меня, однако, не очень беспокоила. Хуже было то, что от
трупа пошел запах. Просидеть часов двадцать в запертом помещении с
разлагающимся мертвым телом - не удовольствие. Хорошо еще, что на
чердаке я проделал дыры в кровле - теперь там гулял сквозняк.
В одиннадцать часов утра, обливаясь потом, я выглянул в дыру,
обращенную к северу. И увидел на пляже цепочку людей, направлявшихся в
мою сторону от утеса Моргана. Прочесывают! - ужаснувшись, понял я.
Ищут машину! Или меня. Или Аллана...
Следующие полчаса лучше не описывать вовсе. Взвалив на плечи
смердящий труп, я еле-еле поднялся с ним на чердак и свалил на груду
прогнивших сетей. Затем втащил лестницу. Захлопнул люк. Привалил его
двумя бухтами каната. И обессиленно опустился рядом. Несло от меня
так, что не блевал я лишь из полного отвращения ко всему
происходящему. Казалось, от этого запаха я не смогу уже отмыться до
самой смерти.
Вскоре послышались громкие возгласы. Все ясно. Полицейские - в
том, что это были полицейские, я не сомневался - нашли машину. Минут
пять четверо мужчин осматривали ее - видимо, никак не могли понять,
зачем кому-то понадобилось угнать автомобиль и бросить в столь
уединенном месте. Потом послышались удары. Взламывают дверь. Сейчас
полицейские обнаружат, что она заколочена изнутри, и деваться мне
будет некуда. Придется выкинуть белый флаг. Оказывать сопротивление
представителям власти я не собирался.
Что-то было странное в ударах. Я прислушался. Вроде бы они
доносились не от двери. Да, точно. Дверь выходит на море, а стуки