"Ричард Бах. За пределами моего разума" - читать интересную книгу автора

-- то покажи мне то, что я должен знать. Я не понимаю, что мне делать
дальше. Это твое. Я сдаюсь, пусть будет что будет.
Под легчайшим дуновением ветра, словно вздыхая по невозвратимым тысячам
лет, трава прошептала:
-- Пусть будет, что будет.

4


Я лежу во мраке, подоткнув под себя со всех сторон тонкое одеяло, и
дышу медленно и глубоко. Расслабься. Пусть будет, что будет. Это не твоя
тайна. Тебе ничего не надо решать. Что есть то есть. Твое дело -- быть
спокойным. Твоя миссия -- быть невозмутимым.
Глубоко вдыхаю.
Пауза.
Медленно выдыхаю.
Долгая спокойная пауза.
Вдыхаю холодный воздух.
Пауза.
Выдыхаю теплый воздух.
Моя единственная обязанность: быть.
Темный воздух окутывает меня, проникает в меня, ночь становится мной.
Странное ощущение легкости, парения и в то же время бесконечной тяжести и
слияния с землей.
Пока я наблюдал, бесстрастно отмечая детали, все вокруг меня пришло в
движение: так скользит ночной пейзаж за окнами, когда неслышно тронется
поезд.
Едва различимый шорох ускорения во мраке.
Не обращай внимания, Ричард, какая тебе разница. Пусть. Принимай.
И такой утешительной была эта мысль, что я даже не пошевелился, пока
изменялись границы моего пространства.
Все было хорошо.
Я дышал спокойно, размеренно и беззаботно. Передо мной возникло мягкое
сияние.
Когда стены легко и бесшумно остановились, был день.
Я по-прежнему лежал среди изумрудной травы под глубоким небом. Каб и
ночь исчезли. Я находился рядом с какой-то тропинкой на небольшом холме.
Я повторял мысленно: "Спокойно, не спеши, дай себе время".
Аккуратно, бесшумно я приподнялся и сел, а затем встал на ноги. В эту
минуту далеко позади меня послышался нарастающий гром, и я обернулся.
Крыша ангара выгибалась длинной, но неглубокой аркой в пятидесяти футах
над землей. Под аркой широченной полосой блестели оконные стекла, сотни
оконных стекол. Еще ниже, под окнами, -- гигантские двери высотой футов
тридцать. Глубокие низкие раскаты грома издавала одна из тех массивных
дверей, откатываясь на роликах.
Я смотрел и не двигался.
Голоса -- далекие, неразборчивые. Смех. Мужчины в белых комбинезонах.
Механики, подумал я; нет, скорее наземная инженерная группа.
Низкий грохот не прекращался, черный прямоугольник входа становился все
шире. Наконец шум сразу стих, и дверь остановилась.