"Геннадий Бачериков. Забытый вальс " - читать интересную книгу автора

сразу определил, с какой из них ему приятелем предназначено устанавливать
более близкое знакомство. Ему вообще-то сразу понравилась Люда, брюнетка с
вьющимися длинными, до плеч волосами и светло-серыми глазами, сочетание для
большинства мужиков просто убойное. Как оказалось, Володька не имел ничего
против, он усердно ухаживал за смешливой кареглазой фигуристой хохлушкой
Оксаной, которая в результате и осталась с ним на даче. А Николай пошел
провожать Люду до территории детского сада, ей надо было, как она сказала,
подменить ночную нянечку, к которой приехал муж. Да и как-то не подавала она
никаких намеков на возможность перевода отношений в другую плоскость в
первый же вечер. По дороге в процессе легкого трепа выяснилось, что у Оксаны
с Володькой еще в прошлом году прошелестел легкий летний роман. Потом
разговор как-то затих. В траве возле тропинки, по которой они шли,
безостановочно стрекотали кузнечики, в ближнем перелеске кричала ночная
птица. Ночь была теплой, и хотя безлунной, но безоблачной, поэтому было
почти светло.
Ворота в заборе, окружавшем территорию лагеря, закрывались в десять
вечера. Зная это, Люда сразу направилась к заветной дырке, которая
существовала в заборе, наверное, с момента его постройки. Расстались они без
излишних церемоний, - пожелали друг другу спокойной ночи, Николай отодвинул
и придержал две полуоторванных доски, Люда легко скользнула в образовавшуюся
щель, как проструилась. Тут на Николая что-то накатило, он окликнул ее и,
просунув голову в щель в заборе, поинтересовался, не согласится ли она
встретиться с ним в следующие выходные, и сказал, что передаст с Оксаной
номер своего рабочего телефона. Люда рассмеявшись спросила, не с головой ли
профессора Доуэля она имеет дело, но согласилась, пообещала позвонить в
четверг и, еще раз пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись.
Пройдя полдороги до дачи, Николай понял, что пива было выпито много. Он
остановился, дернул молнию на джинсах и окропил серебристую в свете еще не
угасшей вечерней зари траву. Как всегда после этого наступила легкость и
какое-то успокоение, и всю оставшуюся часть дороги он неотступно думал о
Люде. Он был холост, периодически у него возникали романы той или иной
степени сложности и длительности. В прошлом году он даже чуть было не
женился, но когда дело подошло уже к обсуждению места проведения медового
месяца (а в качестве возможных вариантов рассматривались Венеция и Париж -
зарабатывал он неплохо), Николай из случайного разговора узнал, что у
невесты есть также альтернативный вариант и для него самого. Он тогда
вспылил в разговоре с ней, разругался вдрызг, и в должность мужа его невесты
вступил запасной жених. Николай неделю ходил в состоянии мутной злости на
весь белый свет. Но все как-то на удивление быстро затянулось и заросло, и,
встретив ее случайно через пару месяцев на дне рождения у общих знакомых, он
даже, в шутовской правда форме, пожелал ей счастливой семейной жизни и кучу
детишек, на что она в ответ ехидно пожелала ему кучу жен. Любви тут,
пожалуй, и не было, была попытка устроить жизнь, стать в общее русло,
наконец, обзавестись детьми. В последнее время Николай почему-то все чаще
думал о сыне, о том, как они вместе будут строить модели самолетов, как
будут ходить в походы, как научит его постоять за себя, у самого Николая был
первый разряд по самбо, и, наконец, просто станут друзьями.
А любовь у него была, но вот об этом он старался не думать. Если бы
можно, он бы стер кусок памяти, в котором хранились эти воспоминания.
Сразу после университета его на два года призвали в армию лейтенантом.