"Геннадий Бачериков. Забытый вальс " - читать интересную книгу автора

Ошарашенный Николай молчал, ничего не понимая, потом спросил, - А как
же Нина...Романова.
- Вольнонаемная Романова уволилась по собственному желанию. Ельцов,
свободен, а ты, лейтенант Денин, останься.
Когда Ельцов вышел, полковник, барабаня пальцами по столу, хмуро
сказал, - Тебя Харченко предупреждал?
- О чем? - недоуменно спросил Николай, - А, да, конечно...
- Скажи спасибо, что ты после успешной работы на слуху у начальства,
поэтому едешь не в какую-нибудь дыру вроде станции телеметрии на Чукотке, а
в центр управления полетами в Подмосковье. И впредь рекомендую хорошо
обдумывать свои поступки, особенно, когда от них зависит судьба другого
человека.
Две недели Николай прожил как в тумане. Он несколько раз пытался
позвонить днем Нине домой, но там никто не брал трубку. Всезнающий Харченко
сказал, что она с мужем и детьми уехала в санаторий в Сочи. Затем Николай
отбыл на новое место службы и больше Нину никогда не видел. Сейчас все это
тоже прошло и отболело, но иногда наплывало как наваждение, и он стряхивал
это состояние до одури нагружая себя какими-нибудь физическими действиями.
Добравшись до Вовкиной дачи, он не пошел в дом, чтобы не смущать
стуками дверей и прочими шумами своего друга и его пассию, а устроился на
широкой лавке в предбаннике старой баньки, подложив под голову накрытые
полотенцем веники.
Сегодня же утром пришлось встать довольно рано, так как машина была в
ремонте, приехал он к Володьке на электричке, и обратно предстояло
добираться так же. Вагон был забит, около двух часов пришлось простоять в
прокуренном тамбуре, и уже где-то на полдороге он почувствовал, как крутит у
него в животе. На Савеловском вокзале первым делом бросился в туалет, слава
богу, полегчало. Видимо то ли пиво оказалось несвежим, то ли достался ему
плохо прожаренный шашлык. Ну, сейчас причина не имела значения, надо было
ехать на работу. Николай сел на троллейбус, но стоило ему проехать пару
остановок, как живот скрутило так, что он, расталкивая пассажиров портфелем,
продрался через уже закрывающуюся дверь и выскочил на улицу. На
Новослободской, как назло, поблизости туалетов не оказалось. Пришлось
углубиться в старые кварталы, где, как он знал, часть домов, постройки еще
чуть ли не девятнадцатого века, уже была выселена и частично снесена.
Под ногами хрустели битый кирпич и стекло. Посреди двора, образованного
старыми трехэтажками, стоял огромный мазовский автокран со зловещего вида
черным с побитыми боками шаром, свисавшим со стрелы на длинном тросе.
Дизельный движок крана нещадно чадил сизыми вонючими выхлопами солярки, хотя
обе кабины, водителя и крановщика оказались пустыми. Николай огляделся и
быстро направился в единственный подъезд старой заброшенной трехэтажки, в
которой вместо окон зияли пустые темные проемы. Дверей в квартирах на первом
этаже тоже не было. Николай заскочил в ближайшую, по привычке
цивилизованного человека кинулся было в туалет, но в нос шибануло так, что
он поспешно метнулся в одну из комнат и пристроился над просветом между
двумя половицами. Спазмы, буквально выворачивающие наизнанку, шли один за
другим. Так он просидел, наверное, минут десять, пока рези в животе не
прошли. Хорошо еще, что в портфеле оказался старый номер спортивной газеты.
Когда Николай поднялся на дрожащих от слабости ногах и уже застегивал
джинсы, он услышал, как несколько человек прохрустели по битому кирпичу во