"Ингеборг Бахман. Рассказы к 70-летию со дня рождения" - читать интересную книгу автора

- У тебя денег не хватит. Я больше не поеду.
Чего она еще ждет? Звон монет в кошельке смолкает. В ее лице - довер-
чивость и мольба. Он становится еще более резким.
- Барин на тебя и не взглянет. Платье у тебя не шикарное, ботинки
грубые. Он тебя выгонит. У него другие заботы. Я-то знаю, я каждый день
его вижу.
Он пугает девушку. Минута задумчивости, и глаза ее наполняются слеза-
ми.
- Зимой барин здесь жить не станет. Он скоро тебя забудет.
Йосип плохой утешитель. Он озабочен. Все ж таки сейчас он перевезет
ее через реку. Растерянность у него на лице все ширится. Он смотрит себе
под ноги. А там сплошной песок, и больше ничего. Прекрасный план уходит
в песок безысходной сковывающей нерешительности.
Когда Мария медленно поворачивается, чтобы уйти, Йосип во второй раз
за этот вечер не может ее понять.
- Ты уходишь? - спрашивает он.
Она снова останавливается. Его это радует.
- Я тоже сейчас пойду.
- Правда?
Он начинает возиться с паромом.
- Я думаю о зиме. Будешь со мной танцевать?
Она смотрит на носки своих ботинок.
- Может быть... А теперь я хочу домой.
Немного погодя она скрывается из виду. Паромщик Йосип Пойе думает,
что ей, наверно, все-таки грустно. Но зима будет веселой. Он подбирает
камень и швыряет в реку. Вода удивительно мутная, и в тусклом вечернем
свете на волнах не серебрятся венчики пены. Это не что иное, как серый
бурливый поток, что широко и напористо разъединяет землю и означает раз-
луку.


Ундина уходит

О люди! О чудовища!

О чудовища по имени Ханс! По имени, которого мне вовек не забыть.

Всякий раз, когда я выходила на проталину и ветви раздвигались передо
мной, прутья смахивали воду с моих плеч, а листья слизывали капли с во-
лос, я встречала кого-нибудь из вас, кто звался Ханс.

Да, эту логику я усвоила: кто-то непременно должен зваться Ханс, все
вы так зоветесь, что один, что другой, и все-таки только один. Всегда
есть только один, кто носит это имя - имя, которое мне вовек не забыть,
пусть я даже забуду всех вас, забуду столь же безоглядно, сколь безог-
лядно любила. И когда ваши поцелуи и ваше семя давным-давно будут смыты
и унесены прочь всеми водами - дождями, реками, морями, это имя все еще
останется здесь, оно разрастется под водою, ибо я не перестану звать:
Ханс, Ханс!
О монстры с крепкими и беспокойными руками, с короткими бледными ног-