"Константин Сергеевич Бадигин. Кольцо великого магистра (Роман. Для старшего школьного возраста)" - читать интересную книгу автора

а сам вырезаешь из янтаря поганских богов, торгуешь амулетами и знаешься с
нечистым>.
Солдат недавно разузнал, что литовец мастерит не только деревянные
миски и ложки, и хотел этим воспользоваться.
- Вот что, Стефан, - сказал он после раздумья, - я, Генрих Хаммер из
Саксонии, клянусь вывести тебя на чистую воду, если не отдашь Людмилу!
- Насильно отдавать девку не стану, - пробурчал литовец, - и чистой
воды не боюсь. Не пугай зря. - Однако он насторожился.
- Не боишься? - наступая солдат. - А если я, честный католик, донесу
на тебя в орденский замок? Думаешь, тебе там поверят? А потом... Ну-ка,
взгляни сюда.
Солдат вынул из сумки что-то завернутое в грязную тряпку.
- Это литовский бог Перкун. Узнаешь? - с торжеством сказал он. - Я
видел, как ты его вырезал. За это дерьмо в судилище с живого снимут шкуру.
И ты еще продолжаешь смеяться?! Теперь выбирай: или отдашь за меня
Людмилу, или я иду доносить.
- Подлец! - вскипел литовец. - Ты ходил в мой дом как гость, ел мой
хлеб и подглядывал за мной?!
- Подожди, - солдат поднял руку, - не торопись. Десять моих
товарищей, честных католиков, присягой подтвердят мои слова. Я посмотрю,
как ты будешь брыкаться в петле. Подумай, прежде чем говорить <нет>.
Он брызгал слюной, скривился, покраснел. Рыжая борода смешно поползла
в сторону.
Бутрим брезгливо вытер лицо, медленно поднялся со стула и шагнул к
солдату. С кожаного фартука на пол посыпались стружки. Огромные кулаки
литовца сжались, на лбу и на шее набухли синие жилы. Он взял солдата одной
рукой за воротник кафтана, другой - за пояс, приподнял, открыл ногой дверь
и выбросил на улицу. Громыхнув мечом, солдат растянулся в пыли.
- Литовская свинья, вероотступник! - заорал он, поднявшись на ноги. -
Твою девку и вонючий раб не возьмет в жены... Я рассчитаюсь с тобой? -
Солдат погрозил кулаком. - Клянусь святыми четками, ты раскаешься...
Бутрим схватил со стола острый топор с длинной ручкой и кинулся на
улицу. Он решил убить солдата: донос мог принести непоправимые беды. Но
Генрих Хаммер был далеко. Смешно размахивая руками, он убегал со всех ног.
Возвращаясь, Бутрим столкнулся в дверях с младшим подмастерьем.
Серсил с ножом в руках спешил на помощь.
<Что же делать? - думал Бутрим, стараясь успокоиться. - Проклятый
солдат побежал доносить. Хорошо, что он не знает самого главного>.
Литовец был не просто мастером, но и высоким языческим священником. В
Самбии и Натангии ему подчинялись все остальные жрецы. Двадцать лет сидел
он в городке Альтштадте, прислушивался и приглядывался ко всему, что
делалось в замке и в окрестных землях, и доносил в Ромове великому жрецу.
<Тайный суд крестоносцев может найти предателя, - думал он, - за
клочок земли, за призрачное равенство. Надо бежать, не теряя минуты.
Великий жрец будто знал об опасности, призывая меня>.
С топором в руках он вошел в дом и встретил испуганные взгляды жены и
дочери.
И мать, и Людмила были похожи друг на друга. Обе высокие, статные,
красивые. Русская обильная осень и нежная весна. Золотые волосы Людмилы
заплетены в тяжелую косу. От взгляда ее приветливых голубых глаз делалось