"Константин Сергеевич Бадигин. Чужие паруса" - читать интересную книгу автора

КУПЕЦ ЕРЕМЕЙ ОКЛАДНИКОВ

К вечеру в городе Архангельске занялась пурга. Ветер посвистывал в голых
ветвях заснувших на зиму березок, неистово кружил белые хлопья и, наметая
сугробы, нес по пустынным улицам тучи снежной пыли. Ветер с воем врывался
в дымовые трубы, выхватывая из топившихся печей снопы огненных искр, и
яростно швырял их в темноту, на притихший город. Он уныло гудел под
куполом недостроенной громады Троицкого собора, без устали перекатывал по
площади прошлогоднее, разлохмаченное воронье гнездо.
В двух окнах нового окладниковского дома, что на Соборной улице, мутнел
свет. В малых покоях Еремея Панфилыча, потрескивая, горели оплывшие свечи.
За окном бушевала вьюга, а здесь, в горнице, было душно от топившейся
большой изразцовой печи. Окладников, в шелковой рубахе с расстегнутым
воротом, беспоясый, сидел, облокотясь на стол и подперев голову руками.
Босые мозолистые ноги с изуродованными кривыми пальцами покоились на
мягкой медвежьей шкуре
Купцу жарко; полуседые волосы растрепались и свисали взмокшими прядями на
лоб.
Не раз и не два прикладывался Еремей Панфилыч к большому граненому
стакану с крепкой водкой. На душе его смутно, невесело. После разговора с
Аграфеной Петровной, казалось бы, радоваться только: добился человек
своего. А вышло не так. Из головы не выходили слова Лопатиной:
"Ключницу-то свою, економку Василису, из дома вон. Негоже невенчанную
девку-распутницу при себе держать... Слых-то в городе есть... Не приведи
господь, прознает Наталья, тады не взыщи..."
И он тогда же накрепко положил в своем сердце развязаться с девицей.
Терзаясь недобрым предчувствием, рядом с купцом сидела ключница Василиса в
ярком цветастом сарафане. Нежное продолговатое лицо ее было бледно. Глаза,
черные, жаркие, обведены темными тенями.
Еремей Панфилыч искоса взглянул на Василису. Что-то похожее на жалость
шевельнулось в его душе. Но тут же перед глазами встала Наталья.
- Для ради того, как я жениться задумал, - нарочито грубо сказал он,
отвернувшись, - м-м-м... - Купец проглотил слюну, жирный подзобник
колыхнулся. - Лопатину Наталью седни сватал...
Василиса ничего не ответила. Она сидела, скрестив на груди руки, низко
склонив голову и как-то странно покачиваясь.
- Ну, ну, - уже мягче, с беспокойством сказал Окладников, снова взглянув
на девицу, - не брошу тебя... А вместях нам боле не быть.
- Воля ваша, Еремей Панфилыч, - едва слышно прошептала Василиса, - а
только... вспомните свои слова: богом ведь клялись, как из петли-то меня
вынули.
Василиса выпрямилась, их взгляды встретились; купец не выдержал, опустил
глаза...
Помнил Еремей Панфилыч, все хорошо помнил, хоть и больше трех лет прошло.
Ездил он однажды в Москву, в пути прихватила непогода, и довелось ему
переждать злую пургу под Ярославлем в графской усадьбе. Разорившийся
аристократ, узнав про богатого купца, показал ему Василису и предложил
купить ее. Запросил он непомерно высокую цену - пятьсот рублей. По прихоти
помещика крепостная девица получила хорошее воспитание, обучилась
французскому языку, играла на клавикордах... В шестнадцать лет она стала