"Константин Сергеевич Бадигин. Ключи от заколдлванного замка (Роман-хроника)" - читать интересную книгу автора

двор, и ждите повелений, - сказал военный губернатор фон дер Пален. -
Молите бога о благополучном окончании сего прискорбного дела. А теперь
познакомимся. - Он вынул записную книжку. - Кто вы? - спросил он у
ближайшего к нему офицера.
- Лейтенант флота российского Павел Скавронин, - выступил вперед
костлявый и высокий офицер. Он был коротко острижен. Небольшие усики и
бакенбарды украшали его лицо.
- А вы?
- Лейтенант Федор Карцов, - выпучив голубые глаза, отрапортовал
маленький и полный моряк с густыми рыжими волосами.
- А вы?
- Лейтенант Иван Круков.
- Очень хорошо, господа. Надеюсь, скоро встретимся. - И губернатор
поспешил вслед за государем.
Офицеры отпустили коляску, благо до казармы Преображенского полка
было недалеко.
- Попали, словно кур в ощип, - тонко пропел Федор Карцов.
- Вот он какой, его величество Павел Первый!
- Вам-то ничего, господа, вы холостяки, - грустно сказал Круков. - А
ведь я к жене ехал... Три года не виделись. Она москвичка, моя Леночка.
В Преображенском полку моряки оказались как бы под домашним арестом.
Из помещений их никуда не выпускали, но и в карцер не посадили. От
офицеров-преображенцев они узнали о многих прискорбных изменениях в
столице. После смерти Екатерины гатчинцы устремились в гвардию, их
называли опричниками. Многие возмущались непонятным пристрастием
императора к Мальтийскому ордену.
В большой ротной комнате Преображенского полка моряки прочитали
вывешенные на стене правила, составленные лично императором. В правилах
было сказано, что при встрече с государем на улицах даже дамы должны
выходить из экипажей, несмотря на дождь и грязь, и делать глубокий
реверанс, статским сбрасывать шинели и по-военному отдавать честь. На
улицах не дозволялось произносить слово "курносый" и называть животных
"Машкой".
Проходя мимо Зимнего дворца, все горожане должны снимать шапку,
несмотря ни на какую погоду, и идти с непокрытой головой, отдавая почесть
каменному зданию.
С удивлением смотрели моряки на новую флотскую форму. Вместо белых
петровских мундиров моряки надевали темно-зеленые, с белым стоячим
воротником, скроенные на прусско-голштинский манер.
Военные шпагу носили не на боку, как раньше, а сзади. Голову украшала
низенькая шляпа, а ноги обуты в ботфорты.
Еще больше удивила процедура причесывания на новый манер. Прибывшего
из деревни отставного полковника, призванного императором во дворец, на
глазах моряков тут же, во дворе, принялись оболванивать. Остригли спереди,
и один из мастеров принялся натирать меловым порошком подстриженные
волосы. Потом обернули рогожным кулем, чтобы не выпачкать одежду, и
мастер, набрав в рот хлебного квасу, начал опрыскивать ему голову, а после
обильно посыпать мукой.
Сделав прическу, полковнику приказали сидеть и ждать, пока на голове
образуется клеевая корка. Сзади к волосам привязали железный