"Константин Сергеевич Бадигин. На затонувшем корабле " - читать интересную книгу автора

обход дворцовых помещений. Сегодня это не вызывается необходимостью: все
ценное убрано, сказывается многолетняя привычка.
То в одной, то в другой комнате вспыхивает свет: профессор иногда
зажигает фонарь, а больше действует вслепую, на ощупь. Он проходит
королевскую спальню с резным потолком, идет коридором, попадает в маленькую
комнату. По преданиям, здесь родился первый прусский король Фридрих. Это
одна из самых красивых комнат замка. Профессор ощупал рукой холодные стены,
облицованные полированным австрийским ясенем. На секунду фонарь осветил
роскошный камин с фигурой подглядывающего шута, старинный медальон на стене
с глубокомысленным изречением: "Мы знаем лучших".
Профессор несколько минут неподвижно стоял в темноте. Обычно очутившись
здесь, он испытывал благоговейное волнение. На этот раз дело обстояло иначе.
Он был распален гневом. Гаулейтер Кох оскорбил его. Профессор много
поработал сегодня, торопясь спрятать свои сокровища. Каждый ящик надо было
спустить в тайник. Осталось только снова замуровать склеп, скрыть следы. Но
годы брали свое, профессор устал, попробуй один повозись с тяжелыми ящиками!
С трудом он перенес к пролому небольшой мешок с цементом и ведро с водой, а
замуровать вход уже не хватило сил. "Оставлю до утра, ничего не случится, -
решил тогда профессор. - Надо отдохнуть".
...А получилось иначе - он от слова до слова вспоминал разговор с
сановным партейгеноссе и ругал себя за безропотность, беспринципность. Но
спорить с Кохом что плевать против ветра; стоило ответить наперекор - и за
жизнь профессора никто не дал бы и пфеннига. Где найдешь правду? Время
военное, у стен города - враг.
"А ведь у меня много еще осталось дел, которые обязательно нужно
закончить. Вот и живи с этим... Ну что ж, не умеешь кусаться, зубов не
показывай".
Слабый луч фонарика пополз дальше: мазнул по стенам королевской
спальни, потом осветил небольшую семиугольную комнату, когда-то здесь
хранились знамена врагов, отбитые в сражениях... В светлом кружочке луча
сверкают замерзшие на дорогом паркете лужи, сосульки, свисающие с потолка.
Профессор шагал и шагал за светлым кружочком. Он прошел еще много
комнат и коридоров, поднялся по винтовой лестнице на самый верхний этаж
южного крыла замка.
Глухие удары зениток заставили прислушаться. Профессор поднял
маскировочную штору и раскрыл окно. Пахнуло холодом. Темная, звездная ночь.
Не видно ни одного огонька, осажденный город притаился. А это что за огонь?
Оранжево-красное зарево трепетало далеко-далеко на юге. Это пожары. Не спали
зенитчики: несколько тонких голубых лучей то там, то здесь втыкались в
небо... На мгновение погасив звезды, взлетела ракета и рассыпалась зелеными
цветами, за ней другая, третья. Неужели русские так близко?..
Профессора Хемпеля охватил безотчетный страх.
Нахлынули воспоминания о многочисленных друзьях, приобретенных за
долгую жизнь и погибших один за другим в дни войны, - они прошли вереницей
перед глазами.
Сквозь ночной мрак Хемпель видел мысленным взором величественный
кафедральный собор с могилой Эммануила Канта, берег древнего острова
Кнайпхоф, где отражаются в реке стены Альбертина. Вот Ланггассе - улица с
высокими каменными крылечками у каждого дома. Когда-то давно в тесных улицах
старого города бурлила деловая жизнь. Отсюда уходили корабли в дальние