"Товий Баевский. Записки нового репатрианта. Непобедимая и легендарная (продолжение)" - читать интересную книгу автора

Но ближе всех по ментальности нам были аргентинцы. Они тоже не
дураки выпить, зажарить шашлычок и рассказать хороший анекдот.
Различие в ментальностях четко проявилось под конец сборов. Один из
наших ребят слегка провинился - не то опоздал на построение, не то еще что
- то. За это он должен был предстать перед судом. Суд в части - это только
название, фактически это аналог командирской разборки, но более
демократичный. Он назначается, когда проступок довольно серьезный, но еще
не уголовный, и наказание предполагается более тяжелое, чем просто лишение
увольнения или наряд вне очереди. Провинившегося наказывает не просто его
командир, а собирается 2 - 3 офицера части, и рассматривают его проступок,
после чего выносят решение. По нашему мнению, к парню просто придрались, и
" русская " часть взвода возмутилась. Человеку грозило повторное
прохождение сборов. В этой ситуации немедленно появились активисты, которые
начали " работу в войсках ". Было решено написать петицию в суд с
требованием отпустить незаслуженно судимого, угрожая в противном случае
устроить большой скандал, даже с привлечением прессы (был среди нас один
журналист из русской газеты), от чего не поздоровится самим нашим
командирам.
Когда дело дошло до сбора подписей, тут и проявилось различие между
" еврейскими детьми разных народов ". Наши, конечно, подписали все. Один
затесавшийся между нами израильтянин - сабра (т. е. рожденный в Израиле)
так же подписал, хотя сомневался в полезности этого дела.
Эфиоп и иранец просто не поняли, в чем дело. Если наказывают -
значит надо утереться и принять, всякая власть от бога и протестовать
нельзя и не нужно - таков был смысл их позиции, высказанной, впрочем,
невнятно и косноязычно.
Аргентинцы идею подхватили с восторгом, подписали петицию, бормоча
при этом: " Ну мы им всем покажем, будут знать, как с нами связываться ".
Отравленные демократией американцы идеей были неприятно удивлены, и
петицию подписать отказались. " Как можно пытаться повлиять на Суд? ",
говорили они. " Суд разберется, что парень не виноват, и все будет ОК ". А
выкручивать руки суду - это не метод в демократическом обществе.
Неприятно удивил меня француз. С одной стороны он как бы был
согласен, что человека наказывают несправедливо, с другой откровенно
побаивался возможных санкций против подписантов, в итоге, бекая и мекая,
так подписать и не решился. Не знаю, насколько это типично для всех
французов, но этот мое представление о французах ухудшил.
Не знаю, что в итоге повлияло, наш ли протест или благодушие суда,
но в итоге подсудимый отделался легким испугом - его строго предупредили и
отпустили.
Время сборов подошло к концу, дошло и до присяги. Тут выяснилась еще
одно новое для меня обстоятельство. В тексте присяги есть слова - " я
клянусь ". Так вот оказалось, что религиозные евреи клясться никому, кроме
Бога, не имеют права. Поэтому, чтобы как то выкрутиться, религиозные
используют менее сильное выражение, что то вроде " Я заверяю " или " Я
заявляю ". Так или иначе, все мы присягнули на верность Израилю, сдали
оружие и с чувством выполненного долга облегченно разъехались по домам.
В итоге до сих пор я поддерживаю отношения с некоторыми ребятами, с
которыми познакомился там, до сих пор приятно ностальгически вспомнить о
вечернем мужском трепе на разных языках, о тихих беседах во время