"Стелла Бэгуэлл "Тайное становится явным"" - читать интересную книгу автора

окружным шерифом. Виктор потерял отца в ранней юности, но успел многому у
него научиться. И не только как вести хозяйство, но и просто как жить. Дэн
Дэмиен никогда не был трусом, и, возможно, поэтому Виктор не спасовал в
кабинете у Кенсингтона и не ушел из редакции, хлопнув дверью. Ему тоже не
хотелось прослыть трусом. Он мечтал быть похожим на отца, по которому
тосковал до сих пор.
Когда стемнело, Виктор вернулся домой. Накормив и напоив коня, он
решил дописать статью, начатую несколько дней назад. Сидя в углу гостиной
за старым круглым столом, он несколько раз перечитал свой материал и
остался им недоволен.
Мысли о Сабрине Мартин не давали ему сосредоточиться. Что-то в нем
изменилось за время их совместной поездки. Были минуты, когда ему хотелось
обнять и защитить девушку, но временами он проклинал ее за неосторожность
и упрямство.
Но прав ли он, упрекая Сабрину в безрассудстве?
Какого дьявола! Он мысленно выругался и, сняв очки, потер веки.
Сколько можно думать об этой женщине? Почему он не остался в редакции и не
отпустил ее в банк одну? Она вполне взрослая и могла бы сама постоять за
себя или обратиться к нему за помощью.
А если при очередном расследовании она попадет в какую-нибудь
непредвиденную передрягу? Что тогда? Пит был здоровым, сильным мужиком, но
не смог справиться со своими противниками. Возможно, будь Виктор рядом,
они бы вдвоем их одолели. Но жизнь не повернешь назад, и прошлого не
изменишь.
Единственное, что можно сделать, - это не допустить, чтобы то же
самое произошло с Сабриной. Но чтобы ей помочь, он не должен терять голову.
Виктор нацепил на нос очки и опять уткнулся в работу. И все же,
подумал он, самым большим идиотом в этой истории оказался Кенсингтон.
Какого черта старик перебросил его на криминальную хронику!
Виктор снова перечитал статью, начатую им еще до ухода из отдела
деловых новостей. Она была довольно скучной - просто набор сухих цифр.
Виктор швырнул листки на стол, а прежде чем снова в них погрузиться,
вдруг вспомнил, как впервые переступил порог "Хьюстон стар". В списке
возможных вариантов будущей работы эта газета стояла последней. Но после
того, как в нескольких редакциях Виктору отказали, у него сложилось
впечатление, что криминальный репортер, пожелавший уйти от своей темы,
никому не нужен. Его стремление сменить профиль работы казалось всем
довольно странным, а он находился в таком подавленном состоянии, что не
мог никому раскрыть причину своего решения.
А вот Кенсингтон тогда его понял. И Виктор терялся в догадках, как и
почему это произошло. Возможно, старик прочитал в его глазах немую муку,
или же он был знаком с Питом, коллегой Дэмиена по газете "Геральд", и уже
слышал о его гибели в Далласе. Но даже если Кенсингтон и был в курсе
событий, он ни словом о них не упомянул. И не задал Виктору ни одного
вопроса об этой трагедии. Старик лишь поинтересовался, почему Виктор
считает, что способен писать для отдела деловых новостей.
Виктор, безусловно, был благодарен Кенсингтону за то, что старик в
него поверил и дал ему шанс попробовать свои силы. И главный редактор,
конечно же, очень на это рассчитывал, когда убеждал Дэмиена возглавить
отдел криминальной хроники.