"Владислав Бахревский. Самозванец" - читать интересную книгу автора

строгим и величавым. - Мы в последнее время все о казнях думали, а пора бы
и миловать.
Где грозно, там и розно. Хоть и говорят, что ласковое слово пуще
дубины, я за ласку. Посему вот мое слово, а от вас приговора жду: Ивану
Никитичу Романову, гонимому злобой Годунова, вернуть все его имение и
сказать боярство. Старшего его брата, смиренного старца Филарета - о том я
молю тебя, святейший патриарх Игнатий, - следует почтить архиерейством.

Улыбающийся патриарх Игнатий тотчас поднялся с места и, показывая свою
грамоту, объявил:

- О мудрый государь! А я тебя хотел просить о том же, вот моя грамота о
возведении старца Филарета в сан ростовского митрополита.

- Рад я.такому совпадению, - просиял государь. - Федор Никитич был
добрым боярином и в монастырской своей жизни заслужил похвалу от многих.
Каков до Бога, таково и от Бога.

На радостях никто не вспомнил о митрополите Кирилле, которого сгоняли с
ростовской митрополии ни за что ни про что. Может быть, и вспомнили бы, но
царь Дмитрий сыпал милостями только рот разевай: двух Шереметевых в бояре,
двух Голицыных в бояре, туда же Долгорукого, Татева, Куракина. Князя
Лыкова в великие кравчие, Пушкина в великие сокольничье.

- Я прошу Думу вспомнить еще об одном несчастном, - продолжал Дмитрий
Иоаннович, - о всеми забытом невинном страдальце, о царе, великом князе
тверском Симеоне Бекбулатовиче. Его надо немедля вернуть из .ссылки и
водворить на житье в Кремлевском дворце.
Он выстрадал положенные ему царские почести.

Дума снова была изумлена широтою души государя и совсем уж изнемогла,
когда было сказано:

- Шуйских тоже надо вернуть. Они сами себя наказали за непочтение к
царскому имени. Надеюсь, раскаянье их шло от сердца. Мне незачем
доказывать всякому усомнившемуся, что я тот, кто есть. Шапку Мономаха Бог
дает. Он дал ее мне. А теперь обсудите сказанное, у меня же приспело дело
зело государское - надо испытать новые пушки.


5


Пушки стояли на Кремлевском холме. Государь явился к пушкарям всего с
двумя телохранителями.

- А ну-ка показывайте, чем разбогатели.
Две пушки были легкие, а третья могла палить ядрами в пуд весом.

Дмитрий Иванович велел поставить цели. Пушки зарядил сам, сам и