"Владислав Бахревский. Похороненный среди царей" - читать интересную книгу автора

Полегчало на сердце у Михаилы Васильевича. Ждал Делагарди с
нетерпением, встречу он назначил здесь, у новой башни. Совет Зомме был уже
тем хорош, что приготовлял Скопин для союзника и друга одну нечаянность, а
их получилось две.

Делагарди приехал с офицером-толмачем.

Наслаждаясь легким морозцем, румяными облаками, инеем на огромных
березах, генерал улыбался князю уже издали, заранее раскрывая объятия. Оба
были высокие, молодые, и среди пышнотелого, изнемогшего от важности
боярства, среди своих умудренных войной и жизнью солдат они чувствовали
себя заговорщиками. Не войдя еще в серьезный возраст - люди завтрашнего
царства - вершили юные полководцы судьбы народов и государств.
Генерал Яков Делагарди был старше воеводы Михаила Скопина на три года,
Якову исполнилось двадцать шесть.

- Как спалось, князь? - спросил Делагарди через толмача.

Михаила Васильевич от столь невинного вопроса растерялся, вспыхнул,
помрачнел.

- Смутные вижу сны.
Делагарди возвел руки к небу.

- Надо женщину с собою класть в постель! У вас, русских, такие все
красавицы!

- Моя жена в Москве. А я человек православный.

- Это тоже по-русски, - Делагарди напустил на себя серьезности. - У вас
множество совершенно непонятных запретов, условностей... Впрочем, как и у
нас. Сказано же:

в своем глазу бревна не видно.

Делагарди по крови был французом, его род происходил из провинции
Лангедок. Отец Понтус Делагарди поступил на службу шведским королям и
много досадил Иоанну Грозному, обращая его рати в бегство.

Делагарди некогда сходился с отцом князя Михаила на поле брани и в
посольском словопрении. Будучи товарищем новгородского воеводы князь
Василий Федорович писал эстонскому наместнику баро11у и фельдмаршалу:
"Ты пришлец в Шведской земле, старых обычаев государских не ведаешь".
На что получил такой же гордый и дерзкий ответ: "Я всегда был такой же,
как ты, если только не лучше тебя". Воеводе же Делагарди писал еще хлеще:
"Вы все стоите в своем великом русском безумном невежестве и гордости, а
пригоже было бы вам это оставить, потому что прибыли вам от этого мало*.

Отцы ссорились, а дети Божьим Промыслом стали и союзники, и друзья.