"Владислав Анатольевич Бахревский. Кот в сапогах с секретами " - читать интересную книгу автора

приметнее. А училась Люба только в четвёртом, вон ей сколько лет расти и
хорошеть.
Прозвище "Тряпичница" прилепилось к ней, как только в школу пошла: отец
работал в "Утильсырьёпереработке", ездил на Апельсине, выменивал на
свистульки, дудочки, на шарики надувные, на бумажные мячики на резинке
негодное барахло.
Сначала все ребята завидовали Любе. Её отец был для них добрым
волшебником. Когда в конце улицы появлялся Апельсин - мерин невероятной
масти, - мальчики и девочки бросались к матерям выпрашивать старые пиджаки,
дырявые штанишки, застиранные платьица.
Меняла, Любин отец, который сам себя называл Закидон Закидонычем,
останавливал Апельсина у древнего пожарного сарая и, наигрывая на детской
дудочке грустно-радостную песенку "Не шей ты мне, матушка, красный сарафан",
ожидал детвору.
По твёрдым ребячьим понятиям Закидон Закидоныч не зажиливал. За вещь
справную он к свистульке или к дудочке давал в придачу нарядных котов в
сапогах. Этих котов шила Любина мама, а Люба ей помогала. Самодельные коты,
наверное, стоили уж не дешевле фабричных кукол, которые все на одно лицо.
Апельсин увозил телегу с хламом и с Закидон Закидонычем, а улица ещё
долго была звенящей и нарядной. Мальчишки и девчонки носились с цветными
воздушными шарами, дули что было мочи в свистульки и дудочки, играли
блестящими скачущими мячами, показывали друг другу нарядных котов в сапогах,
сравнивая, который лучше.
Домик Закидон Закидоныча стоял на краю города, за озером, на опушке
берёзовой рощи. Закидон Закидоныч был человеком старым. Он женился, когда
уже совсем поседел, и потому не чаял души в дочке.
Жили они в своём домике мирно и ладно, оглянуться не успели, а Любе в
школу пора. Принесла Люба первую пятёрку, а вместе с пятёркой горькие слезы.
Кто-то на переменке крикнул ей:
- Тряпичница!
Прозвище тотчас и пристало. Ребятишки, одногодки, которые завидовали
Любе, что у неё отец - волшебник, выросли. Им было теперь не до шариков, не
до котов в сапогах. Да и понимали уже, что её отцу куда как далеко до их
собственных. Утильсырьёпереработка! Разве это стоящее дело?
Время Закидон Закидоныча давно прошло. Магазины ломились от игрушек: от
заводных, пневматических, электрических, на полупроводниках!
Теперь Закидон Закидоныч в город не наведывался, ездил по дальним
пустеющим деревням, по фермам, лесным участкам.
А Любу всё-таки называли Тряпичницей. Защитить себя она не могла и
потому на переменах в классе отсиживалась. Однажды пришла она к своему пню
просто так: девать себя было некуда. Забралась в деревянное седло,
прислонилась к Старому Пню щекой, закрыла глаза и услышала:
- Вникаешь или подслушиваешь?
Она так и подскочила, словно её и впрямь застали за бог весть каким
стыдным делом.
На соседнем, совсем уже трухлявом пне сидел заплесневелый какой-то
человечек.
"Больной, наверное", - подумала Люба.
- Я тебя давно приметил, - сказал незнакомец. - Ничего плохого про тебя
не скажу. Не обижаешь малый народец.