"Николай Бахрошин. Марьинская Аномалия " - читать интересную книгу автора

- Почему это тебе большее? - Дробышев вроде даже обиделся.
Командир областного ОМОНа смотрел на него с сожалением. На его лице
было видно все, что он думает по поводу умственных способностей районного
милицейского начальства.
- Так получилось, - философски ответил он, разливая по стаканам остатки
коньяка.
Расстались они прохладно. Подполковник небрежно сунул Дробышеву
жесткую, широкую, как совковая лопата, ладонь и укатил со своими орлами. А
Дмитрий Данилович пошел домой и выпил еще коньяка. Прямо из горлышка. Жена
смотрела на него с удивлением. В отличие от многих милицейских чинов, пил
Дробышев мало и редко. Впрочем, наученная горьким опытом, она промолчала. Он
тоже ничего не сказал. Просто лег на диван, заложил руки за голову и
уставился в потолок.
На диване полковник пролежал две недели. Поэтому дальнейшие события в
городе прошли мимо него. Может, это и к лучшему. Для него - определенно к
лучшему.
Все так же, не вставая с дивана, полковник отправил в область заявление
об отставке и вскоре узнал, что его уволили в запас. Областное руководство
не простило ему обещанного, но не найденного клада.
Впрочем, наследные сыроегинские клады его теперь не волновали. Его
теперь ничего не волновало. Даже генеральские погоны уже не казались ему
такими привлекательными. Ну, погоны, ну, лампасы на штанах, кабинет побольше
и адъютант вместо секретарши. А по сути, те же самые тараканьи бега на
выживание в пределах отдельно взятого управления. Где власть - это только
возможность не пустить других на свое теплое место. И для чего ему это?
Зачем ему подобные глупости? На шестом десятке прожитых лет, когда дети
выросли, когда внуки - и те уже живут своей жизнью. Приезжая к деду, будто
отбывают повинность.
Нет, нельзя сказать, что Дмитрий Данилович сильно задумался о том, что
с ним случилось. Просто ему стало все безразлично. Он ел, спал, смотрел
телевизор, пробовал читать книги, но все это без интереса. Бравый полковник
очень быстро худел и старел лицом. Жена даже начала всерьез подозревать, что
у него завелись глисты. Приводила на обследование врачей. Те качали
головами, цокали языками, пытались гнать из Дробышева глисты, но так никого
и не выгнали.
Даже эти садистские мероприятия бывший полковник переносил с
долготерпением стоика, чем напугал жену еще больше.
Насколько я знаю, все переменилось следующей весной. Так же нехотя
Дробышев поехал с женой на дачу и там остался. Неожиданно для себя и тем
более для всех родных отставной полковник увлекся садом и огородом.
Самостоятельно построил несколько теплиц, разработал хитрые системы полива и
обогрева. Очень скоро его приусадебный участок в восемнадцать соток приобрел
вид образцово-показательного хозяйства какого-нибудь американского фермера.
Он вставал с петухами и ложился спать на закате. Похудел, загорел,
обветрился, а в глазах появился тот яркий блеск, который отличает фанатиков
и подвижников. Впервые в жизни Дмитрий Данилович Дробышев, бывший полковник
внутренних войск, чувствовал себя по-настоящему счастливым.
В свободное время, которого, впрочем, оставалось немного, Дмитрий
Данилович любил ходить по соседним участкам и рассматривать, где, чего и как
посажено. Всех соседей по дачным участкам он щедро и безвозмездно снабжал