"Николай Бахрошин. Марьинская Аномалия " - читать интересную книгу автора

дружиннику.
- Ну, ты даешь, Добрыня, - только и сказал я.
- А что такого?
- Ничего. Ничего такого, что меня удивило бы.
- Да, дела, - глубокомысленно сказал Алеша Попов. Явно у лесника
научился.
- Да в чем дело-то, мужики? Я думал, пригодится вам. - Добрыня до сих
пор совершенно искренне ничего не понимал.
- Железяки-то зачем приволок?
- Почему железяки? - обиделся Добрыня. - Никакие не железяки. Все по
списку, все как положено, как в прошлый раз. Доспехи стеклопластиковые,
непробиваемые, модифицированный вариант защитного костюма десантника. Копья
антигравитационные, стрелы самонаводящиеся, мечи типа "кладенец Ж-4",
энергоупорные, самозатачивающиеся, с ускорением удара до 25. Все по списку.
Тут уже я не выдержал. Ну сколько можно, на самом деле?
Для начала я выругался так, что могучие богатырские кони как один
перестали пастись, вскинули головы и насторожили уши.
- Ты чего это? - спросил Добрыня.
- Так, - ответил я. - Просто так. Ради красного словца, чтобы выразить
настроение. Ты бы хоть поинтересовался ради приличия, на какую планету и в
какую эпоху направляешься.
- Планету я знаю, - сказал Добрыня, - Земля называется. Недоразвитая
планета третьей ступени по шкале 2.
- Слаборазвитая, - поправил я. - А в целом отлично, просто
восхитительно. Осталось всего ничего - поинтересоваться уровнем развития
здешней цивилизации. Хотя бы одеждой и средствами передвижения.
- Некогда мне чепухой заниматься, - буркнул он. - Вечно ты, Паисий, все
усложняешь, - глубокомысленно изрек он.
На эту реплику я не нашел, что ответить. Алеша Попов просто захрюкал,
как здешний зверь свин. Я его вполне понимаю.

Пока мы так продуктивно общались, лесник Трофим хозяйственно ходил по
двору, подбирая, подсовывая и расчищая. Пал Палыч возился с самоваром,
значительно поглядывая на нас понимающими глазами. В наш инопланетный
разговор они деликатно не вмешивались.
- Анечку жалко, - сказал я Алеше. - Оглоушил ее Добрыня
гипервнушителем. У вас ведь с ней вроде как любовь намечалась?
Алеша поморщился.
- Вроде как, - сказал он. - Намечалась. А что дальше?
- Зеленых человечков рожать, - съехидничал я.
Зря, наверное. Бестактно получилось, ляпнул, не подумавши. Алеша
насупился. Отвернулся.
- Ты же понимаешь, - сказал я. - Гипервнушитель - штука мощная, но не
абсолютная. Про любовь свою она вроде как забудет, но всю жизнь теперь будет
хотеть чего-то этакого, непонятного, что не может вспомнить и чего не может
забыть. Впрочем, ты извини. Это, конечно, не мое дело.
- Да ладно, шеф, чего уж там, - миролюбиво сказал Алеша. - Ты сам
говорил - глупо раскланиваться перед телеграфным столбом, если провода
оборваны.
- Я много чего говорил. В смысле, всяких глупостей.