"Разведчики в тылу врага" - читать интересную книгу автора (Федотов А С, Романов С П, Сироткин М В)

Патриотка Сима

Сима Кляцкая жила на северной окраине поселка Тереклы-Шейх-Эли, в маленьком домишке под одной крышей с сараем.

25 сентября, когда совсем стемнело, а луна спряталась за тучу, Илюхин с двумя товарищами — Добровольским и Сашей Вуколовым бесшумно подошли к домику Кляцкой. Они перелезли через плетень, Саша залег с автоматом у изгороди для наблюдения, а Федор с Толей пересекли небольшой двор и подошли к крыльцу. Окна были закрыты ставнями. Сквозь щели проникал свет,

 Анатолий поднялся по ступенькам крыльца, прислушался и постучал. Ответа не было. Постучал еще раз. Скрипнула дверь, и голос в сенях спросил:

— Кто там?

Толя сразу узнал голос Симы.

— Это я. Помните, был у вас в пятницу, — тихо ответил Толя.

Женщина молчала и не открывала дверь, видимо, вспоминала.

— Помните, меня зовут Толя, Анатолий, — повторил он еще раз.

— А, Толя! — воскликнула она радостно.

Женщина вытащила железный засов и открыла настежь дверь. Федор в одно мгновение окинул глазом простую обстановку низенькой комнаты.

 — Я не один, я со своим другом, вы не бойтесь, — поспешил сообщить Толя.

— Проходите, — пригласила хозяйка.

 Как только разведчики вошли в избу, Сима закрыла дверь на крючок и прошла к столу. На вид ей было лет двадцать с небольшим. Невысокая, стройная, красивая женщина со смуглым круглым лицом и большими черными глазами; темные волосы коротко острижены. На крепких, загорелых ногах — мужские галоши.

 — Я укладывала спать малыша, да и сама задремала, — проговорила Сима. — Садитесь, пожалуйста. Муж на работе. Он — тракторист МТС, сегодня не придет, останется там ночевать. У него очень много работы. Вы можете говорить со мной обо всем. Кроме меня и моей малютки, никого в доме нет.

Высказав все сразу, как бы на одном дыхании, женщина осторожно опустилась на стул. Разведчики сели рядом.

— Что же это я! — спохватилась вдруг Сима. — Борщ у меня еще совсем горячий. Наверное, есть хотите. — И она поспешила к печи.

— Не беспокойтесь, не нужно, спасибо. Борщ мы попробуем как-нибудь в другой раз, — сказал Федор. — Мы к вам по очень важному делу.

Женщина повернулась к ним, держа в руках горячий горшок. Лицо ее выражало обиду. Федор решил, что зря обижает женщину, и, улыбаясь, согласился поужинать.

За ужином разведчики узнали, что до войны Сима работала комбайнером в МТС и ее бригада неоднократно отмечалась в газете «Красный Крым» за отличные показатели в работе и досрочное выполнение плана. Сейчас она также работает в МТС. Туда часто обращаются немецкие офицеры и жандармерия за запасными частями или с приказом отремонтировать машины. Трудно сказать, почему, но и она и муж находятся вне всякого подозрения у немецких властей.

Федор исподволь наблюдал за каждым взглядом, за каждым движением Симы. Женщина внушала доверие, и Федор осторожно спросил:

— Скажите, Сима, если бы к вам в дом пришли советские воины, что бы вы стали делать?

Глаза ее засветились неподдельной радостью, и, улыбнувшись, она ответила:

— Да, я встретила бы их, как родных братьев, накормила бы их горячим борщом и уступила им свою комнату.

Федор в упор посмотрел на женщину и снова спросил:

— Хотели бы вы, Сима, помочь своей Родине?

У Симы не было больше сомнения. Она поняла, что перед нею — представители родной Советской Армии, и с готовностью ответила:

— Да, конечно же! Я сделаю все, что в моих силах, И за мужа вы не беспокойтесь. Он хороший человек.

На следующий день Федор опять пришел к Кляцкой. За чашкой чая снова полилась непринужденная беседа. Однако Сима чувствовала, что Федор держит себя настороженно. Простая и бесхитростная, она не знала, как убедить его в своей честности и преданности. И потому сказала ему прямо:

— Вы не бойтесь, доверяйте мне. И прошу, поручите какое-нибудь задание, а я его выполню, вот увидите.

Илюхин начал с малого. Он дал Симе денег и поручил купить для разведчиков продукты и достать медикаменты, в первую очередь йод. Это задание Сима успешно выполнила. Тогда Федор поставил перед ней следующие задачи: помочь разведчикам добыть сведения о противнике в близлежащих районах. Сима должна была также укрывать разведчиков, доставать им продовольствие.

В маленькой землянке на «сиреневом островке» едва умещалось девять человек. Приходилось спать вплотную друг к другу. Здоровье капитана Тимофеева резко ухудшилось. Плечевой сустав распух и сильно болел. Ныла вся рука. Появились головные боли и жар в теле. По вечерам его знобило. Охапка сена, положенная на него, не согревала. Больной ослаб, почти ничего не ел, не спал.

Лежавший рядом с ним Федор тоже не мог заснуть. Его беспокоила судьба Тимофеева. «Что делать? Отправить капитана на Большую землю пока нет никакой возможности. А что, если устроить его у Симы?» К этой мысли Верный возвращался уже не раз. Однако имеет ли он право доверить жизнь товарища, офицера-разведчика еще недостаточно знакомой женщине, о которой он знает только то, что она сама рассказала о себе? А что, если она подведет разведчиков, вольно или невольно выдаст их? Ведь тогда погибнет не только Тимофеев, но и вся группа. Федор вспомнил до мельчайших подробностей все встречи с Симой, все разговоры с ней, ее наружность, поведение, ее лицо и глаза. Нет, ничего подозрительного в этой спокойной, выдержанной и ласковой женщине не было.

Прошел еще день. Вечером, отправив разведчиков на выполнение боевого задания, Федор вместе с Толей Добровольским привел капитана Тимофеева в дом Симы. Семья Кляцких еще не спала. Сима купала ребенка, а Алексей, ее муж, ужинал. Увидев больного человека, Сима забеспокоилась. Быстро домыв малыша, она уложила его спать и все свое материнское внимание перенесла на Тимофеева. Федор не стал терять времени даром.

— Можете ли вы, Сима и Алексей, — обратился он к супругам, — взять к себе в дом больного? Положение у нас тяжелое, поэтому мы и пришли к вам за помощью. Мы доверяем вам не только Тимофеева, но и свою жизнь.

Кляцкие ответили не сразу. Сима вспомнила, как не один раз приходилось ей выручать из беды своих товарищей. До войны, когда она работала комбайнером в МТС, был случай с ее сменщицей. Девушка получила тяжелую травму ног, для спасения ее жизни срочно требовалась кровь, и вот тогда вместе с другими комсомольцами в больницу пришли Сима и Алексей. Кровь Симы оказалась самой подходящей. Потом она вспомнила, как однажды в детских яслях вспыхнул пожар и они с Алексеем, рискуя жизнью, борясь с огнем, спасли жизнь многим детям.

Во власти нахлынувших воспоминаний, взволнованная оказанным доверием, Сима встала из-за стола, закрыла лицо руками и неожиданно громко заплакала. Не от горя плакала женщина, нет. Она плакала от радости, что эти сильные, смелые, бесстрашные люди доверяют им, просят их помощи.

Алексей был тоже взволнован. Глядя на сидящих перед ним мужчин, он думал о том, что там, на Большой земле, у них остались, наверное, матери, жены и дети. Пригладив рукой волосы, он встал и торжественно произнес:

— Мы с Симой комсомольцы, были и останемся ими.

И любое ваше задание выполним с честью.

Сима подошла к мужу, привычно положила руку ему на плечо и, глядя на Федора ясными, еще влажными глазами, проговорила:

— Спасибо вам за доверие.

Долгую ночь провели друзья в гостеприимном доме Кляцких. Хозяйка накормил? их горячими галушками, устроила на печи за занавеской удобную постель для Тимофеева. На случай опасности разведчики сделали для капитана небольшую нишу в стене погреба и заложили ее досками.

Прощаясь с Тимофеевым и Кляцкими, Федор обещал наведываться, но не часто, чтобы не привлекать чьего-либо внимания. Сегодня яснее, чем раньше, Верный понял: «Сима и Алексей наши, советские, комсомольцы».

На рассвете 28 сентября группа разведчиков вышла на очередное задание. В это время невдалеке проходило стадо коров. Пастух заметил разведчиков, остановился и долго всматривался в «сиреневый островок». Оставаться дольше на этом месте было нельзя. Вечером разведчики по одному — по Два перешли в дом Симы.

Дом Кляцких отличался от других построек своей скромностью. Тот, кто ехал по дороге, идущей из Таку-Эли в Тереклы-Шейх-Эли, не мог и подумать, что в таком невзрачном, маленьком домишке могло разместиться больше десяти человек.

Чтобы было безопаснее, разведчики вместе с Алексеем Кляцким сделали в доме небольшую перестройку. За кухней, в маленькой пристройке, служившей раньше кладовой, они соломенной стеной отгородили для себя помещение, в которое можно было попасть только через отверстие, сделанное внизу, под стеной. Свет проникал туда через щель между соломенной стеной и потолочной балкой. Когда в селе появлялись немцы или полицейские, разведчики перебирались в это укрытие и затыкали отверстие снопом соломы.

 Сима и Алексей вместе с разведчиками поочередно вели наблюдение. В кухне имелось маленькое окошечко, которое использовалось как сигнальное. Если свет от коптилки освещал все окошко, то это означало, что чужих в доме нет, и разведчики, возвращавшиеся с задания, могли свободно войти. Если окошко было открыто наполовину, значит, в доме посторонние и входить нельзя. Если окошко совсем закрыто и света в кухне нет, разведчик не должен был не только входить в дом, но даже близко подходить к нему. В таком случае следовало немедленно искать для себя другое надежное укрытие.

С первых же дней этой рискованной работы Сима проявила себя бесстрашной патриоткой, активно принимавшей участие во многих разведывательных операциях.

Она подробно рассказала Федору о тех, кого в поселке нужно бояться и кто может предать честного советского человека. В первую очередь Сима назвала семьи Шаврина, Мискина, Абия и Ковалева. Они открыто враждебно настроены против Советской власти, продались гитлеровцам, защищают фашистский «новый порядок», всюду рыскают и «вынюхивают» партизан, разведчиков и бежавших из плена советских людей. Агент, провокатор, шпион Шаврин был постоянным доносчиком в гестапо и сообщал гитлеровцам обо всех патриотах и обо всем происходящем в поселке. На счету у Мискина имелось уже тридцать человек — бежавших из плена советских воинов и партизан, которых он лично выдал и доставил в зуйскую немецкую жандармерию. За каждого советского патриота, выданного гестапо, Мискин и Шаврин получали от зуйской полиции вознаграждение — по пятьдесят марок. Там, где появлялись эти выродки, начинались массовые аресты, расстрелы и грабежи.

— Как бы я хотела, — сказала как-то Сима, — чтобы эти кровопийцы полностью ответили за свои злодеяния, и как можно раньше.