"Мюррей Бейл. Эвкалипт " - читать интересную книгу автора

долгих прогулок по пастбищам без шляпы Холленд преобразился до
неузнаваемости: руки его загрубели, ногти обломались, лицо загорело и
покрылось морщинами. Впрочем, шагая по главной улице, он, единственный сын
пекаря-неудачника, по-прежнему производил впечатление некоторой
утонченности, кондитерской изнеженности, так сказать.

Неужто Холленду и впрямь удалось вырастить на своих землях все
известные науке эвкалипты до единого? А что же он станет делать потом?
В своей дочери, Эллен, он всегда поощрял стремление задавать вопросы,
но ту, похоже, эвкалипты нисколько не занимали. Холленд терпеливо ждал. Отцы
ведь всегда ждут дочерей. Если бы она только спросила, уж он бы выложил ей
все, что знает. Он стал мировым экспертом в отдельно взятой узкой области.
Не то чтобы Холленду так уж хотелось похвастаться обрывками знаний и
сведений; ему хотелось, чтобы интерес его был разделяем.
Поначалу Эллен помогала отцу, вместе они посадили более сотни деревьев.
А потом ей все это словно бы разом наскучило.
Собственно говоря, то был музей деревьев - музей под открытым небом.
Бродишь себе среди множества разнообразных видов, усваивая самую
разнообразную информацию, и в то же время восхищаешься яркими образчиками
красоты, порою даже дар речи теряешь. Само многообразие эвкалиптов заключало
в себе образовательную ценность. Чуть повернешь голову - и перед тобой еще
один, новый эвкалипт, иной высоты, с иной структурой кроны и коры, а тут еще
эта странноватая усадьба, такая внушительная - нелепые темные
диспропорции! - а в окне дома, или на полпути от него, в хлопчатобумажном
платьице, намертво приклеившись локтем к дереву, - хозяйская дочка.
Холленд мысленно прикидывал, не снабдить ли деревья табличками.
И наконец обратился в ту же фирму, что обслуживала Сиднейский
Королевский ботанический сад: на прямоугольных брусочках из нержавеющего
алюминия величиной примерно с ладонь были аккуратно выгравированы и
народное, и видовое названия. Готовый заказ собственноручно доставил
смышленый паренек, один из компаньонов предприятия. Они с Холлендом вместе
просмотрели таблички на веранде, толкуя о том о сем. И просидели за этим
делом не один час. Когда Эллен внесла чай на подносе, мужчины настолько ушли
в свое занятие, что если она чего и разглядела, так разве что шею
незнакомца; представить дочку Холленду даже в голову не пришло. Впоследствии
Холленд грудой свалил таблички в углу своего кабинета и по совместительству
спальни. В конце концов, к тому времени он мог опознать все эвкалипты до
единого, даже не приглядываясь толком.

Несколько замечаний о женской красоте - так, вскользь, ничего
определенного. Вкратце, робким убежденным голосом. А почему бы и нет? Молва
о красоте Эллен разнеслась на огромные расстояния (говорили даже, что за два
океана), и в процессе родилась небольшая легенда.
Здесь стоит отметить, что красота, замешанная на фарфоровой
миловидности, вызывает в мужчинах отклик куда более слабый, нежели красота,
что отчетливо сознает свою силу. Сглаженная миловидность - это поцелуй
смерти. В мужчине она пробуждает смутные представления о Матери! А (в
сексуальном смысле, конечно!) кому это надо? В то время как, если основной
компонент красоты - некая неудовлетворенность либо запальчивость, все
ассоциации с матерью тут же гаснут, и тут же возникает влечение - свободно и