"Григорий Бакланов. Мертвые сраму не имут (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Ты что пришел, собственно? Пожалеть тебя? Сказать немцам, мол,
обождите воевать, командир второй батареи не собрался?
Маленькие глаза Ушакова блестели презрительно. Он отвернул рукав
шинели, глянул на часы, забранные круглой решеткой.
- Десять минут сроку! Ясно?
Командир второй батареи молча козырнул.
Толпой, что-то жуя на ходу, прошли разведчики. Все без шинелей, в
ватниках, со стереотрубами, биноклями, у каждого под рукой дулом книзу -
автомат. И с ними, на голову выше всех, начальник разведки дивизиона капитан
Мостовой. Бесшумные и ловкие, привыкшие в любой обстановке полагаться на
себя и на свой автомат, они раньше всех снялись и уходили вперед.
А уже дрожала земля под ногами: по улице двигалось орудие с трактором.
Рядом с гусеницей бежал сержант, что-то крича и показывая трактористу, но
голоса его за рокотом мотора не было слышно.
С лязгом, грохотом, обдавая теплом, прошел второй трактор. За орудием
спешили огневики, взволнованные и сосредоточенные. С крыльца, придерживая на
груди паххнутую шинель, сбежала военврач:
- Уходите?
Ушаков повернулся к ней.
- Такая наша служба! - сказал он с веселым и каким-то особенным
выражением, блестя глазами, потому что за спиной его в это время проходил
дивизион. И вдруг позвал, как в песне поется: - Едем, Галю, с нами, с нами,
с козаками!..
Она засмеялась и под взглядами проходивших мимо солдат ответила в тон
ему:
- A коня дадите?
- Двух дадим!
- Поехала б, да нельзя: служба!
И хотя ничего особенного не было сказано, солдаты, спешившие мимо,
почему-то улыбались и глядели молодцевато.
По закаменевшей грязи тарахтели уже колеса повозок, когда вдруг низко
просвистело и за домами с грохотом, сотрясая землю, четыре раза взлетело
рваное пламя. Все обернулись в ту сторону. И тогда военврач совсем по-бабьи,
по-сестрински притянула к себе Ушакова - он был ниже ее ростом:
- Дай я тебя поцелую!
Она крепко поцеловала его при всeх. За все, чего не было у них, что
могло быть и уже не будет.
- Дайте ж я и вас поцелую.
И Васича она тоже поцеловала. От eе непросохших, коротко постриженных
волос пахло на морозе земляничным мылом. Васич еще долго чувствовал этот
запах.
За селом они догнали дивизион. Он медленно двигался, растянувшись по
снежной дороге,- темные пушки, темные, цепочкой, люди. Ветер, незаметный
среди домов, в открытом поле был силен, он косо сдувал снег, заметая пушки в
чехлах, и люди на ходу отворачивались от ветра. И вскоре за снегом и ветром
пропало из глаз село, словно опустилось за холм вместе с заметенными крышами
и верхушками тополей. Только холодная луна светила сверху и двигалась вместе
с ними в голую снежную равнину.

Глава III