"Григорий Бакланов. Хороший исход" - читать интересную книгу автора

Тут судья несколько затруднилась в словах, не зная точно, как назвать
то, что принесено было из операционной, и один из экспертов пришел ей на
помощь:
- Материал! - ...когда вам принесли этот материал из операционной, вы
что, уже знали, что больной умер? - спокойно заканчивает свой вопрос судья,
даже взглядом не поблагодарив пожилого эксперта.
- Ну как же!..
И тут же Боборыкина спохватилась, побоявшись, что сказала не то. Она
видит, все чего-то ждут от нее, все на нее смотрят, и она, волнуясь,
оглядывается за помощью на Корзун. Но та, просвещенно улыбнувшись, только
головой покачала над такой ее простотой, показывая тем самым, что здесь они
не врач и лаборантка, здесь Боборыкина свидетельница и должна самостоятельно
отвечать суду.
- Ну как же! Конечно... Как я могла знать? Я ничего не знала. Принесли
и принесли из операционной.
- Значит, - уточняет судья, - вы не знали, что больной, материал
которого, - она делает ударение на слове "которого" и теперь уже твердо
взглядывает на эксперта, пытавшегося помогать ей в обращении со словами, -
материал которого был принесен вам на биопсию, вы не знали, что больной этот
умер?
- Нет, не знала! - Боборыкина трясет щеками. - Не знала.
- И биопсию вы делали, как всегда?
- Как всегда! А как же можно иначе? Мы иначе не делаем.
В сущности, и судья, и адвокат, который готовил свой уличающий вопрос,
оба понимают, не может свидетельница помнить сейчас, что она тогда знала и
чего не знала. За месяцы, прошедшие с тех пор, столько было в больнице
разговоров об этой операции, о деле профессора Осипова, что у Боборыкиной
неминуемо спуталось или, во всяком случае, могло спутаться, что она знала в
тот момент, а что узнала потом. И, как бы ни старалась она сейчас вспомнить,
все это в большей мере недостоверно. Однако судья задала свой вопрос и
выбила у адвоката оружие, которое тот приготовлял исподволь. Незаметное для
посторонних маленькое сражение закончилось в ее пользу.
- Так. Значит, вам принесли из операционной. Расскажите, в чем принесли
и что это было?
- Ну, я, конечно, не помню сейчас... Принесли в лотке, и помню только,
что было там много всего, - Боборыкина делает рукой жест, показывая, что
было с верхом. - Помню, печень была там.
В своей красной шубе, сшитой в талию, отчего сильно обтянуты грудь и
зад, она стоит посреди зала на солнце. Ей жарко от волнения, от солнца, от
прилегающего к лицу и шее мехового воротника, щеки ее сквозь пудру горят,
они уже свекольного цвета.
- Много было? - спрашивает судья и сама не замечает, как пальцами
повторяет при этом жест Боборыкиной.
- Много. Полный лоток.
- Это же не могло быть так! - вскакивает обвиняемый.
- Осипов, я вам слова не давала, - холодно прерывает его судья, -
сядьте на свое место!
Обвиняемый садится и возмущенно пожимает плечами. Потом оглядывается за
сочувствием на людей, которые так же, как и он, понимают нелепость
сказанного.