"Григорий Бакланов. Разжалованный" - читать интересную книгу автора

Григорий Бакланов

Разжалованный

Он достал сигареты, вытряс одну из помятой пачки, схватил ее губами, а
пачку протянул мне. Я поблагодарил: третий год не курю.
- Бросал... - сказал он, краем глаза следя за грузовиком, который из
третьего ряда прижимал нас к троллейбусу. И ловко прикурил. Вместе с
грузовиком, колесо в колесо, мы влетели в гулкую тьму туннеля, сизую от
выхлопных газов, желтую от электричества. Но из туннеля на слепящий блеск
солнца вынеслись одни.
- Бросал, - повторил он, продолжая наблюдать за отставшим грузовиком,
среди множества мчавшихся за нами машин его не выпуская из поля зрения. -
Год целый не курил. Один черт! Вон что, вон что делает!.. Где
перестраиваться надумал. Вот раздолбай! И не видит никто.
Но тут по мчащимся машинам хлестнул милицейский свисток. Я оглянулся.
Все так же мчались, и только грузовик, теряя скорость, один-единственный
виновато откатывался к тротуару. Когда от светофора я глянул второй раз,
шофер уже шел через шоссе, нес повинную свою голову и какие-то бумажки в
руке. Милиционер и не глядел даже, стоял к нему спиной, уверенно зная:
никуда не денется, придет. И к этой-то спине, запахиваясь на ходу,
торопился, перебегал перед машинами шофер грузовика.
- Та-ак... Один накололся... - повеселел таксист. - Сейчас его
причешут.
Он еще некоторое время глазом в дрожащем зеркальце ловил, что там
происходит. И вперед смотрел, и сзади старался не упустить. Но мешали другие
машины. Потом автобус надвинулся и все закрыл собой.
- А курить я бросал... Нельзя мне курить, язва желудка раздражается.
Я сказал, чтоб поддержать разговор:
- Марк Твен еще говорил: ничего нет проще, как бросить курить, я раз
тридцать бросал.
- Вот и я не хуже того. Да бросишь тут, когда правды нет!
И строго глянул в мою сторону, словно это не он, а я сказал, что нет
правды.
Было что-то профессиональное у него во взгляде: он и поощряет, он и
стережет как будто. А строгость эта - мол, тот ли еще ты человек, кому
доверить можно?
- Нет правды, - повторил он. Вздохнул. Помолчал. Мы шли по Садовому
кольцу, скорость восемьдесят километров в час. - Вот дочка у меня. Три раза
поступала. Ну?
Физику эту, математику она вообще, если уж так честно сказать, с
детства уважает.
В меня пошла. Другой сидит, сидит, ну, чего, спросить, сам себя
мучаешь? А ей сразу видно, где, в чем какое затруднение. Ничего ей все это
не составляет. "Задачку не решила"... Может это быть? Ну, вот вас я
спрошу, - он опять строгим взглядом примерился, - может это быть? Да она
физику лучше всех предметов! А не решила, спроси. Еще спроси, ведь жизнь
решается. Занималась - себя не жалела. Или мне моргать, шутка в деле?
А-а-а...
Это "а-а-а" его, короткое, стонущее, всех нас вместе как будто уличало: