"Эмеральд Бакли. Снова влюблена?" - читать интересную книгу автора

налево. Вот и четырехэтажный дом из светлого кирпича. У подъезда играли
дети, девочка лет девяти, застыв в неудобной позе на одной ноге, с
отсутствующим видом жевала резинку. Обычная картина, ничего зловещего.
Поднявшись на второй этаж, Констанс остановилась у двери, медная
табличка на которой подтверждала, что она пришла туда, куда надо. На звонок
ответили почти мгновенно, как будто ее уже ждали.
- Входите. - Мужчине было около тридцати пяти, но в густых черных
волосах мелькали серебряные пряди, а черный бесформенный балахон добавлял
ему еще лет пять.
Констанс протиснулась между ним и стеной и оказалась в крохотной
прихожей, освещенной маломощной лампочкой, прикрытой зеленым китайским
абажуром. На выложенном плиткой полулежал видавший виды восточный коврик, а
на выкрашенных неопределенного цвета краской стенах висели две картины,
интерпретацию которых мог бы дать разве, что Сальвадор Дали.
- Вообще-то мне нужна Сибилла, - осторожно сказала Констанс, уже
понимая, что попала на крючок к отъявленным мошенникам, которые не выпустят
ее из своих цепких лап, пока не вытянут всю наличность. Мысленно она
поблагодарила маму, следуя совету которой, взяла с собой только пятнадцать
фунтов. - Если она занята, то я, пожалуй, пойду, а к вам загляну завтра.
Одна из двух выходивших в прихожую дверей внезапно открылась, и из
комнаты - Констанс успела лишь заметить огромный угловой диван и затянутое
тюлевой занавеской окно - вышла женщина. Высокая, в атласной хламиде
довольно смелого покроя, с миловидным лицом и неожиданно добрыми глазами.
- Добрый вечер, Сибилла - это я.
- Меня зовут Констанс. - Констанс умышленно не стала называть фамилию.
Сейчас мошенники попытаются выведать у нее, как можно больше всевозможной
информации, чтобы потом, интерпретировав ее по-своему, выдать за откровение
свыше. - Я... мне бы хотелось...
- Почему бы нам для начала не выпить чаю? - предложила Сибилла и,
повернувшись к мужчине, добавила: - Шон, проводи нашу гостью, а я пока все
приготовлю.
- Прошу вас, Констанс. - Шон открыл вторую дверь, за которой
обнаружилась комната, которую с некоторой натяжкой можно было назвать
кабинетом.
Переступив порог, Констанс огляделась. Две стены занимали стеллажи с
книгами. Два глубоких кресла и инкрустированный столик между ними, как бы
давали понять, что общение хозяев с клиентами проходит в непринужденной
обстановке. Письменный стол и стул с высокой выгнутой спинкой стояли чуть в
стороне, возле затянутого плотной бархатной шторой окна. Третья стена
оставалась пустой, если не считать портрета в дорогой раме, на котором была
изображена женщина в роскошном платье, державшая в руке букетик фиалок.
Все еще не уверенная в правильности своего скороспелого решения,
Констанс остановилась.
- Я, наверное, нарушила ваши планы на вечер, - сказала она, думая о
том, не лучше ли, пока не поздно, убраться отсюда и вернуться в отель, где,
конечно, пусто и одиноко, но зато, по крайней мере, безопасно.
- Ни в малейшей степени, - уверил ее Шон. - Устраивайтесь вот в этом
кресле, а я с вашего позволения выпью портвейна. - Он отошел к стеллажу и
вернулся с подносом, на котором стояли два бокала и бутылка. - Не желаете?
- Спасибо, нет, - машинально ответила Констанс. Шон поставил поднос на