"И они построили волшебный дом. Повести, рассказы, сказки" - читать интересную книгу автора (Могилевская Софья Абрамовна)История шестая Про девочку Анюту и ежиху УХТИ-ТУХТИНо после обеда про калитку Саша начисто забыл. Неожиданно рано приехала мама. Стало очень хорошо, весело и совсем не до калитки. После того как Саша пообедал, славно выспался, мама сказала: — Не пойти ли нам в лес? В лесу, наверно, хорошо… И бабушка согласилась… И вот они вчетвером: впереди Кузька — хвост баранкой, за ним вприпрыжку Саша, следом бабушка, а потом мама — все вместе идут по узкой дорожке между высокими зелёными колосьями. Лес за полем, его чуть-чуть видно. А Сашеньке за пшеничными колосьями и вовсе не видать. Да, те самые травинки, про которые папа весною сказал, что это никакие не травинки, а будущие пшеничные колосья, теперь и вправду стали колосьями и были куда выше Саши. Почти с маму ростом. Один колос мама нагнула и показала Сашеньке. — Видишь, — сказала она, — зёрен пока ещё нет, но скоро будут. А когда созреют… — Приедет комбайн, такая огромная машина, — подхватил Саша, — все колоски скосит, вытряхнет из них зёрнышки и пересыплет в грузовик… — Всё-то ты знаешь, милый, — проговорила бабушка и потрепала Сашины кудрявые волосы. А в лесу было замечательно. Сначала мама нашла одну спелую земляничку — очень душистую и очень вкусную. А потом и Сашенька стал находить. Не одну и не две, а около пенька на солнцепёке много-много. Он собирал их в горстку и все разом отправлял в рот. До того было вкусно, что одну ягоду, самую крупную и самую красную, он дал Кузьке. Но тот понюхал и отвернулся. — Да ты попробуй, попробуй, — стал упрашивать его Саша, — такая вкуснятина… Но Кузька и пробовать не захотел. Вот глупыш! На обратной дороге мама сказала Саше: — Сегодня папа не приедет, останется ночевать в Москве. Зато завтра… Она не договорила о том, что будет завтра, а Сашенька этого и представить себе не мог… И за весь день он ни разу не вспомнил о калитке. Было слишком хорошо, чтобы о чём-нибудь вспоминать. Но на следующее утро, лишь только мама уехала, он тотчас кликнул Кузьку. — Пошли… Шёпотом кликнул, чтобы бабушка не услыхала. А то вдруг не позволит. Конечно, Кузька мигом сообразил, куда идти, потому что сразу побежал в тот дальний угол, где сплошняком росла бузина и где за бузиной пряталась заветная калитка… На этот раз Саша легко открыл задвижку, толкнул калитку, которая тоже очень легко открылась, хотел было шагнуть туда, где был дремучий лес, но… никуда не шагнул. По ту сторону калитки стояла девочка. Смотрела на Сашу и смеялась. Вообще-то была девочка как девочка, только её короткие волосы были очень чёрные. Может, даже чернее, чем сажа в печке. А узенькие глаза-щёлочки блестели и были похожи на чёрные угольки. — Я так и знала, что ты обязательно придёшь, — сказала девочка. — Ты зачем сюда приходил? Саша молчал, будто язык проглотил. Слова не мог вымолвить. Зато Кузька до того разлаялся, что даже осип. Чёрненькая девочка топнула ногой и прикрикнула на Кузьку: — Перестань! Она может испугаться. — Кто? — шёпотом спросил Сашенька. — Ухти-Тухти… Тебя как звать? Меня — Анютой. Саша сказал. — Ну тогда пойдём к нам. Ты увидишь её… — И девочка решительно потянула Сашу за руку. Саша подумал было, что нужно сперва спросить у бабушки, но Анюта не дала ему и слова сказать, а на Кузьку опять прикрикнула: — Кому сказано? Молчи!.. И надо же — Кузька послушался. Вдруг перестал лаять и завилял хвостом. Вот какая оказалась эта чёрненькая девочка! Настойчивая… — А у тебя Ухти-Тухти и бельё стирает? — спросил Саша, покорно шагая следом за Анютой. — А то нет… Идём покажу! Тут у Саши будто ветром всё выдуло из головы. Он окончательно забыл про бабушку и вообще про всё на свете. Неужто он увидит настоящую Ухти-Тухти — лесную прачку? Ту самую, про которую мама ему читала ещё зимой. Та была в переднике и в чепчике. Девочку же звали не Анютой, а как-то по-другому. И они вместе, Ухти-Тухти и девочка, сидели за столом и пили чай с вареньем… — Покажи, — сказал Саша. И вместе с Кузькой они припустили за Анютой. И вовсе это был никакой не лес, как ему показалось вчера. А просто между двумя заборами росло много сосен и ёлок. И можно было не бояться ни волков, ни медведей, ни бабы-яги. И хоть Кузька тут никогда прежде не был — это Саша точно знал, — бежал прямо к калитке соседнего забора. — Умный пёс, знает дорогу, — похвалила Анюта. — Он какой породы? Саша не знал. — Он просто Кузька. Он без породы… — Значит, дворняжка? Саша обиделся. — Не дворняжка, а Кузька. А Кузька, словно понимая, что разговор идёт о нём, весело поглядывал то на Сашу, то на Анюту. Ему было всё равно, какой он породы. Или вовсе без породы, самая обыкновенная рыжая дворняжка. Самое главное — он был с Сашей и Саша был с ним. «Гав! — воскликнул он весело. — Чего вы спорите? Идите за мной, и всё!» — Сейчас увидишь мою Ухти-Тухти, — сказала Анюта, когда они вошли в открытую калитку незнакомого сада. И она повела Сашу туда, где густо разрослись кусты смородины и стояла большая глубокая корзина. — Смотри, вот она! И Саша увидел на дне корзины что-то серое и колючее. — Ежик, — обрадовался Саша. — Он у нас под террасой жил. — Не ёжик, а ежиха, — поправила Анюта. — У неё скоро будут маленькие. Теперь погляди, сколько она всего настирала. Тут Саша увидел: на верёвке, которая низко, почти над самой землёй, протянулась между двумя кустами смородины, висит разное маленькое цветное бельецо. Всякие там фартучки, трусики, кофточки. И каждая вещь, чтобы ветер не сдул, была с крохотной красной прищепкой. Да, конечно, это была настоящая Ухти-Тухти — лесная прачка! — Столько сама настирала? — и веря и не веря, спросил Саша, поглядывая на бельё и красные защепки. Такие могли быть только у лесной прачки Ухти-Тухти. — А то нет! — Анюта только плечиком повела: хочешь верь, хочешь не верь, мне всё равно… Но Сашенька поверил. Как мог он не поверить? — Анюта! — раздался звонкий голос со стороны дома. — Пошли, меня тётя зовёт. Она приехала из Душанбе к нам в гости. Мамина сестра. Она привезла клубнику из Душанбе. Знаешь, где Душанбе? — Не знаю, — сказал Саша. Да и откуда ему было знать? Дома никогда про Душанбе и про разное такое не говорилось. — Иду, иду! — закричала в ответ Анюта. Она сразу стала послушной девочкой и побежала на голос, который её звал. — И ты иди, — велела она Саше. — Сейчас тётя даст нам клубнику. Хочешь? — Хочу, — сказал Саша и пошёл за Анютой. И Кузька затрусил следом. Теперь и Кузька и Саша окончательно забыли про бедную бабушку, которая тем временем хватилась Саши и звала его на все лады: и Саша, и Сашенька, и Сашурик… — Этого мальчика звать Сашей, — сказала Анюта, когда они поднялись на большую стеклянную террасу. — А эту собаку — Кузькой. Она без породы, но очень-очень умная, почти как эрдельтерьер… А тётя у Анюты была точь-в-точь как сама Анюта. Тоже с блестящими чёрными волосами, тоже с весёлыми глазами-щёлочками, и глаза у неё тоже были вроде чёрных угольков. — Сейчас клубнику дам, — сказала Анютина тётя. — Сейчас будете клубнику есть… — А Кузька клубнику не любит, — сказал Саша. — А котлету? — Котлету любит. — Тогда он получит котлету, — сказала Анютина тётя, куда-то убежала и тотчас вернулась с большой котлетой. Кузька завилял хвостом. Понял: котлета для него! И вот они все сидят за круглым столом, перед каждым тарелка с клубникой, а Кузька с аппетитом уплетает котлету. А тем временем бедная Сашина бабушка всё искала, всё звала своего Сашу. Бегала по саду. Даже поднялась по крутой лесенке на чердак, хотя ей было очень трудно. Потом побежала к той калитке, которая выходила на поле. Но калитка была закрыта на крючок. Значит, никуда он не уходил. — Саша, Сашенька, Сашурик… — ещё раз слабым голосом позвала бабушка. — Кузька… Нет, никто, никто ей не откликнулся. И Кузька не залаял. «Что мне делать?» — подумала бабушка, присела на ступеньку террасы и стала краем передника вытирать влажный лоб. И тут она услыхала: калитка распахнулась, и весёлый папин голос крикнул: — Шушарик, я приехал! Пошли разгружаться… Когда папа увидел бабушку, непохожую на саму себя, он даже немного испугался: — Что случилось? Где Саша? — Он пропал… — сказала бабушка. — И Кузька тоже… |
||
|