"Т.А.Бакунина. Русские вольные каменщики " - читать интересную книгу автора

работавших не только в столицах, но раскинувшихся по всей России, дают
достаточный матерьял для того, чтобы мы могли говорить об этом интересном
явлении русской культурной жизни без обобщений, и в то же время не столько о
его представителях, вожаках и выдающихся личностях, сколько о масонской
массе. Попутно мне приходится касаться некоторых ложных представлений о
русском масонстве, которые встречаются у его исследователей.
Масонство, занесенное в Россию, по преданию, Петром Великим, почти
одновременно с его возникновением в современной форме на Западе, чрезвычайно
быстро привилось и распространилось. Объясняется это тем, что появление
масонства в России совпало с пробуждением общества, с первыми исканиями
освобождавшейся мысли. Усвоив те этические начала, которые проповедывали
вольные каменщики, русское масонство отбросило утопические стремления
западно - европейского масонства и превратило орденское учение в популярную
нравственную философию, идею которой и стало проводить в жизнь.
Такое быстрое распространение объяснялось, по-видимому, и тем, что в то
время, как на Западе масонство было лишь одной из школ нравственной
философии, у нас оно было единственной. Некоторую конкуренцию ему составило
только вольтерьянство. Но русская почва для масонских идей была благодатнее.
В Западной Европе масонство играло роль элементарной школы, через которую
проходили и которая оставляла "теплые впечатления", у нас "масонские идеалы,
как ни были они отвлеченны и неясны, дольше могли оставаться единственным
нравственным руководством и стремлением. Это была особенно популярная форма
нравственного воспитания".[1]
Этот взгляд можно подкрепить любопытной выдержкой из книги Рейнбека о
конце XVIII века: - "Вы можете, наконец, думать о масонстве, как хотите,
часто говорил мне один весьма почтенный человек, когда заходила об этом
речь, - но я должен вас уверить, что его нынешняя недеятельность в России
есть существенный и весьма чувствительный недостаток для взрослого юноши, -
я разумею масонство в настоящем смысле слова. И если любящие отцы и
почтенные друзья человечества вводят добронравных сыновей в союз в дружеском
кругу, то им все-таки недостает живительного созерцания, которое так
необходимо истинному масону. Да, я должен вам откровенно признаться, я очень
склонен объяснять этим то отсутствие правил при успехах умственного
образования, отсутствие правил, которое составляет такую резкую и общую
черту в высших и низших классах в России; нет другого средства, которое бы
могло больше действовать на внутреннее развитие, и такое учреждение, как
масонство, именно в подобном государстве может сделать в особенности много;
различные образованные классы общества уже не имеют теперь никакого центра
соединения и остаются друг другу чужды. Что государству недостает масонства,
это обнаруживается для внимательного наблюдателя везде в тех вещах, где
имеются в виду общеполезные и благотворительные цели и где эти цели не
достигаются от холодности, корыстолюбия и невнимательности тех, кому должно
быть поручено их исполнение".[2]
Те же мысли мы находим в записках Михайловского-Данилевского, не смотря
на признание, что ревностным масоном он не был и потому ему не для чего
брать на себя защиту этой секты.[3]
Идея "духовного строительства", взаимного нравственного
совершенствования и поддержки, распространения начал религиозной терпимости
и пр., попав на нетронутую почву, получила особую чистоту в понимании
русских вольных каменщиков. И вся их масонская работа, с первых шагов до