"Андрей Балабуха. Парусные корабли" - читать интересную книгу автора

Андрей Балабуха

ПАРУСНЫЕ КОРАБЛИ

╔═════════════════════════════════════════════════════════════════════════╗
║ сб. "Только один старт" Свердловск, Средне-Уральское, 1971, 212 с. ║
║ OCR and spellcheck by Andy Kay, 17 September 2001 ║
╚═════════════════════════════════════════════════════════════════════════╝

Когда последние городские строения остались позади, Шорак замедлил полет
и взял чуть влево, туда, где в темном предутреннем небе высветилась башня
САС - станции аутспейс-связи. Издали башня больше всего напоминала цветок:
изящный, устремленный ввысь, стебель, увенчанный кокетливой розеткой со
слегка загнутыми вверх лепестками, из центра которой поднимались три
тоненьких штриха-тычинки с рубиновыми капельками на концах. Впрочем, вблизи
тычинки эти скорее походили на секвойи в несколько обхватов, - уж кто-кто, а
Шорак назубок знал все параметры антенн дальней связи.
Иногда говорят, что полет гравитром напоминает парение в прозрачной воде.
Но нигде и никогда Шорак не видал такой прозрачной воды, даже в Цихидзири
или в Контских озерах; к тому же оптические свойства среды никогда не дадут
акванавту такой видимости, такой перспективы, такого ощущения простора и
свободы, какие испытывает человек, летящий в нескольких сотнях метров над
землей.
Нет, полет нельзя сравнивать ни с плаванием, ни с парением в бассейнах
невесомости! Шорак любил летать. И ему казалось, что несет его не поле
гравитра, а сам воздух, пропитанный ароматами, поднимавшимися от лесов и
лугов, ароматами, которых никогда не создать самым совершенным
озогенераторам. Ему казалось, что птичья разноголосица, громкий шепот леса,
звон бесчисленных насекомых, сливающиеся здесь, на высоте, в симфонию
утренней тишины, - эти звуки, как и воздух, несут его, смывают с него все
лишнее, наносное. И щемяще захотелось запеть, как та неумолчная пичуга
внизу, - ведь и сам Шорак был сейчас птицей. Только, в отличие от птиц - да
что греха таить - и от многих людей, он не умел петь...
Шорак изогнул туловище, поджал ноги и круто взмыл вверх. Пусть он не
может петь, но в легкости движений он не уступит ни одной из птиц! Говорили:
человек не рыба, он не может обрести полной свободы в воде; но человек надел
сперва акваланг, потом "жабры" Эйриса и присоединил к своему имени еще одно
- Акватикус. Хомо Сапиенс Акватикус. Говорили: человек не птица, ему не
овладеть воздухом до конца; но человек надел ракетный ранец, оседлал
птеропед, наконец, застегнул на себе пояс гравитра...
Чем выше поднимался Шорак, тем больше светлело небо на востоке. И вот уже
из-за горизонта ударил первый солнечный луч. Особенно красиво это должно
было выглядеть снизу, с земли. Шорак не раз наблюдал такую картину: в небе,
по которому еще не разлилась утренняя заря, высоко над землей висит
маленькая фигурка, освещенная невидимым солнцем...
Светило быстро выкатывалось из-за горизонта, и так же быстро скользил
вниз Шорак, все время удерживаясь в этом первом луче. Он купался в рассвете,
как купаются в росе.
Метрах в пятидесяти от земли он выровнял полет и взглянул на часы.
Времени у него оставалось в избытке. Хотя, пожалуй, стоило еще позавтракать.