"Андрей Балабуха. Тема для диссертации" - читать интересную книгу автора

И тогда я вспомнил про Кольку. Мы с ним учились еще в школе. Потом вместе
поступали на физмат. Он поступил, а я не прошел по конкурсу и подался на
биофак.
Я пришел к Кольке с папкой, в которой могла бы уместиться рукопись
первого тома "Войны и мира", и с бутылкой гамзы. Мы посидели, повспоминали.
Потом я спросил:
- Слушай, можешь ты посчитать на своей технике?
- Что посчитать? - Колька всегда на вопрос отвечает вопросом.
Я объяснил. Мне нужны были хоть какие-нибудь аналогии, закономерности,
алгоритмы.
- А для чего все это нужно? - спросил он.
- Надеюсь, что такое электроэнцефалограмма, ты знаешь? Ну вот. А это
запись электрической активности каждой клетки мозга в течение сорока минут
жизнедеятельности.
- Популярно.
- Как просил.
- Ладно, - сказал Колька. - Оставь. Посмотрим, что из этого можно сделать.
На этом мое участие кончилось. Собственно, это всегда бывает так, и иначе
быть, наверное, просто не может: я собрал факты, а выводы должен делать
кто-то другой. Только на этот раз выводы уж больно сумасшедшие... Что ж,
скоро выяснится, достаточно ли они сумасшедшие, чтобы быть истиной, как
сказал кто-то из великих.

НИКОЛАЙ

Леня пришел ко мне в конце апреля. Надо сказать, ему немного не повезло:
приди он хотя бы месяцем раньше, я взялся бы за это дело сразу. Но в мае
надо было заканчивать две темы, и ничем посторонним я заниматься не мог. А
потом, когда мы кончили, я попросту забыл. Не то чтобы я был таким уж
необязательным, просто когда закрутишься вконец, забываешь обо всем. И
вспомнил я о Лене только в июне. Надо отдать ему должное: он ни разу не
напомнил мне о себе, ни разу не поторопил. Такая деликатность даже удивила
меня. Сперва я подумал, что ему все это попросту не так уж нужно; но потом,
когда вспомнил Леньку лучше - ведь мы с ним не виделись несколько лет, -
сообразил, что для него такое поведение вполне естественно: он отдал все мне
и теперь ждал. Мне бы такой характер... Ждать я совсем не умею, И терпеть не
могу. Леня сразу как-то вырос в моих глазах.
Короче говоря, в июне я вспомнил о Лениной просьбе. Я возился с
телевизором и неожиданно в развале на столе наткнулся на его папку. Сразу же
раскрыл, просмотрел. И ничего не увидел. Нет, там были графики, формулы -
все на месте. Но никакого физического смысла в них я не уловил. В принципе
оно и понятно: я ведь в биологии вообще мало смыслю, а в такой
специализированной области и подавно. Но у неведения есть и своя хорошая
сторона - вот она, пресловутая диалектическая двойственность! - свежий
взгляд. Не зная биологии, я мог надеяться увидеть то, чего нормальный биолог
в жизни бы не заметил. Однако могучая эта теория на практике не
подтвердилась. Во всяком случае сразу.
Через несколько дней - я в это время был в отпуске - у меня уже
выработался условный рефлекс: как только я брался за Ленины графики, на меня
нападала безудержная зевота.