"Андрей Балабуха. Утро победителя" - читать интересную книгу автора

ему захотелось говорить, говорить, не переставая. Все фальшь, все синтетика.
Виски. Хрусталь. Воздух, процеженный кондиционерами. Люди - и те скоро будут
синтетическими! Так кому и чему верить?
В самом деле, кому? Кратсу, который прочил ему победу - победу
несомненную и гарантированную? Эллен, которая сбежала, даже не пожелав
попрощаться, не подумав, что как раз здесь, сейчас, она ему нужнее, чем
когда бы то ни было? Кому верить? Себе? Но ведь он - он тоже был убежден,
что этот вечер станет вечером его триумфа. И началом исполнения мечты. И так
бы оно и было, если бы не Грейвс.
Неужели на свете вовсе нет справедливости? Ведь скоро ему стукнет
тридцать, а этому сосунку едва-едва четырнадцать. За ним, за Эрнестом, -
годы и годы труда, труда до остервенения, до кровавого пота, до той крайней
минуты, когда начинаешь ненавидеть эту проклятую четырехструнную
мучительницу, когда чувствуешь, что знаешь, но не можешь, не можешь сделать,
когда убеждаешься в собственной бездарности, и хочется, чтобы конский волос
перепилил наконец струны, гриф, шейку, а потом и твои собственные вены,
потому что только так этой муке может прийти конец. Но потом-потом наступает
другая минута, когда ты уже не только знаешь, не только чувствуешь, но
можешь, и летит звук, летит, как твоя душа... И ты - король, ты - Бог, тебе
подвластны все горние выси и все бездны, и над этими безднами ты паришь, не
ведая страха, ты знаешь, что победил, и пусть пьянящий полет этот краток,
пусть победа длится мгновение, но за этот миг можно платить часами, днями,
годами труда, потому что знаешь - это было, потому что веришь - это будет,
это будет еще и еще, пусть даже опять приходят часы, когда ты ничего не
можешь, когда прижимаешь плечом не скрипку, а собственную бессильную
ненависть и зубы стискиваются до судорог в скуле...
Может ли знать все это мальчишка, который пришел - и победил? Просто
потому, что у него полутораметровый мизинец. Мизинец, о котором мечтал этот
сумасшедший старик Шенберг. А может, гений-додекафонист для таких и писал?
Не для Эрнестов, а для юных Арвидов Грейвсов, которые когда-нибудь да придут
им на смену? Может, их появление и провидел он в минуты творческого экстаза?
Черт его знает! И черт знает, кто ввел этот шенберговский концерт в
конкурсную программу? И черт знает откуда явился этот неведомый никому юнец,
явился, чтобы погубить все будущее, на которое надеялся Эрнест, к которому
шел он два с лишним десятка лет - с того самого вечера, когда впервые
сформулировал свою цель. И шел, как видно, только затем, чтобы без малого
четверть века работы, учения, поиска за полчаса перечеркнул этот
недоношенный Паганини...
И как перечеркнул! С блеском, которым Эрнест не мог не восхищаться даже
тогда, когда уже увидел свое крушение, когда осознал его до конца. То, что
Грейвс гений, - несомненно. И то, что победил, - честно. Бесчестно лишь, что
победил он сейчас. Что появился на этом конкурсе, а не на следующем. И еще,
пожалуй, что Грейвс с самого начала не сомневался в победе. Что принял ее
как должное. Это было оскорбительно. Как это он изрек тогда, сразу после
выступления, обступившим его журналистам? Что-то вроде: "Моцарт сказал
однажды: "Чтобы играть вторую скрипку, не надобно учиться". Я учился целых
восемь лет - так неужели же я не смог бы сыграть Шенберга? Ведь Шенберг, в
сущности, даже слишком прост!" Да, что-что, а от скромности этот тип не
умрет, уж точно! Впрочем, как говаривал дядя Вили, "скромность - верный путь
к безвестности"..