"Александр Балабченков. Один день из жизни молодого холостяка" - читать интересную книгу автора

иду за ней к нашему столику. Сидим, прислушиваемся к новым внутренним
ощущениям. Да, теперь это мы. Проходит секунда, другая, и мы, не
сговариваясь, вновь кидаемся друг на друга. "Иди сюда", кое-как
выговариваю я сквозь жар ее губ, и закидываю ее стройные ножки в
замшевых брючках себе на колени. Hе помню, сколько продолжалось это
безумие. Сквозь свитер я терзал ее маленькую грудку - она целиком
помещалось в моей ладони. Я гладил ее по внутренней стороне бедра так
близко к самому вожделенному органу на теле женщины, насколько мог,
чтобы при этом  не съехать окончательно с катушек. Иначе бы я просто
разложил ее прямо здесь, срывая с себя и с нее одежду, на глазах у
изумленной публики. И на радость секьюрити. Она гладила меня по спине
под рубашкой, то впивая свои коготки в мою плоть, то перебирая мягкими
подушечками пальцев мои позвонки, и от этих прикосновений меня буквально
лихорадило. Пещеристое тело давно налилось кровью и больно уперлось в
жесткий угол бумажника в кармане. И мы, не переставая, целовались. Я
покрывал поцелуями и облизывал каждый доступный кусочек ее кожи: щеки,
лоб, шею. Я нежно кусал ее за мочку уха. Ты меня съешь. Конечно, съем!
Она схватила меня зубами за нижнюю губу, и сделала сильный засос. Вот,
черт! Сделай так еще! Плевать, что все губы будут в синяках, только
сделай так еще! И еще... и еще... Маленькие тестостерончики,
адреналинчики и этанольчики устроили в моих жилах дьявольские обрядовые
пляски. Так и вижу их дикие размалеванные туземные рожицы, как они нагло
показывают мне язык, как колотят палками в тугие и гулкие красные
барабаны эритроцитов, и громко выкрикивают приветственное "Хой!"
неизвестному богу.

А потом все повторялось. Мы танцевали. Пили джин из одного стакана,
выхватывая друг у друга изо рта трубочку. Целовались. Опять танцевали.
Сидели в баре. О чем-то говорили... Снова целовались...

Что? Черт, я что заснул? Где я? А, на дискотеке. Черт, сколько
времени? Пол шестого утра? Пора домой собираться. Последний танец?
Конечно, только погоди секундочку, дай в себя придти. Сейчас. Да,
пойдем.

До метро мы шли, обсуждая, в общем, лишь собачий холод. Правда, было
очень холодно. Устал. Как хорошо, что завтра не надо на работу. До
"Достоевской" мы молча ехали почти в пустом вагоне. Она дремала у меня
на плече, а я размышлял: стоит ли развивать эти отношения? И, увы, не
мог ответить однозначно.

Потом мы еще долго целовались, стоя на платформе, прежде чем
расстаться. Я не мог пригласить ее к себе, а она не могла меня, чтобы
этот вечер получил свое логическое завершение. Увы, увы, увы. Вот,
возьми мои телефоны: рабочий, домашний и мобильник. Все, счастливо.
Конечно, мы скоро увидимся. Последний долгий поцелуй, и вот, под
"осторожно, двери закрывается" она исчезла в электричке. Hу а мне совсем
в другую сторону. Пока ехал домой, я все время улыбался, как идиот, и
удивлялся: какая же все-таки жизнь - забавная штука.