"Дмитрий Михайлович Балашов. Юрий ("Государи московские" #9) (незаконченный роман) " - читать интересную книгу автора

Впервой завсегда страх берет! Меня отец-покойник по пятнадцатому году с
товаром послал в первый-то раз! Дак каким богам в ту пору не молился!
Прощевай! Путь будет - заезжай ищо!
Наука Сашке не прошла даром. Когда, выворачивая тяжело груженный воз,
подымали его в гору (он и возчик-дед, облегчая коня, шли пешком), какой-то
шиш, нагло усмехаясь, кинулся было впереймы, Сашок поднял кнут и, ненавистно
глядя на татя, прошипел с ненавистью:
- Отступи! - И тот, понявши, что парень и верно ударит, отстал, ворча,
как отогнанная собака.
Перед тем как устремить в Островов, следовало заехать на свой (теперь
уже в свой, дивно!) двор, в Занеглиненье - как там и что? Да и лошадь
покормить, да и самим... И уже тут, подъезжая к дому, пришло в голову и
задуматься заставило - а ведь Услюмова деревня на князя Юрьевой земле! Коли
какая свара, как же быть-то им? Как же дедушка Лутоня? И внук его в дружине
Юрия?! Помыслил - ажнин жарко стало! Хошь беги на владычный двор, ищи дядю
Сергея Иваныча! И медлить-то нельзя! Пойдет лед - и застрянешь тут с солью.
Ох, и натрет ему шею хозяйский хомут! Куды проще было бы калачами торговать!
Ето как же теперь! Вся семья поврозь, да и друг с другом ратиться не
пришлось бы грешным делом!
Думал. И когда, поев вчерашних холодных щей, выезжали со двора, все
думал не переставая. И когда, наконец, измучив до предела лошадь, дотянули
до борового леса, до твердого, еще не прогретого солнцем под укрытым шатром
дерев наста, и конь ободрился, взоржал, отряхнулся всею кожей, словно
собака, и ходу прибавил, так что обоим - ему и возчику - можно стало
заскочить в сани и передохнуть - доселе воз, почитай, троймя везли! И тогда
опять думал, поворачивая в голове так и эдак и все не находя ответа, как
быть ему, всем им, служилым людям, в княжеской нелепой слепой ссоре? К кому
пристать, коли придет таковая нужда?
Ибо и на самом низу в лавках на Подоле, в ямщицких слободах за Москвою
рекой, в припутных деревнях, куда дошла злая днешняя весть, всюду поминали
литвина Витовта и то, что великая княгиня Московская - его дочь, и всюду не
ведали, как быть? За кого стать, ежели Юрий был ведомый, свой, знатный
воевода, со славою ходивший под Казань и на Вятку, и как тут быть?
Вряд ли и сам Юрий Дмитрич, которого кони в сей час уносили к северу по
еще не раскисшим дорогам страны - скорей, скорей, скорей! - перебраться
через Волгу, не попасть в плен весенних, вскрывающихся рек, достигнуть
своего Галича и уже оттуда рассылать грамоты и послов - навряд и сам Юрий
ведал, какую смуту подняли на Москве его отъезд и ссора с племянником!

Сергей Иваныч в этот день тоже заглянул в Занеглиненье проведать
родовой терем и разошелся с Сашком на какие-нибудь полтора часа. От прислуги
узнав, что Сашка ограбили на рынке и соль ему дадена по заемной грамоте,
нахмурясь, положил тотчас достать серебро и заплатить за соль, дабы не
набегала лихва (протянешь до осени - и не расплатиться будет!). Но где -
тотчас - достать серебро? Не хотелось с такою бедой идти к владыке Фотию, но
у кого еще мог он получить заемное серебро без этой несносной лихвы, что
нынче не стесняются брать даже и старцы монастырские?
Да тут, однако, и сам Фотий позвал его к себе. Не было бы счастья, да
несчастье помогло! Сергей, идя к владыке, уже знал, о чем будет речь; князь
еще лежал непохороненный, а уже зашевелилась, собираясь, ратная сила.