"Дмитрий Михайлович Балашов. Юрий ("Государи московские" #9) (незаконченный роман) " - читать интересную книгу автора

Оглянул скользом. Следовавшие за ним трое саней с добром и справою,
конная дружина - все молча поворачивали следом за князем, боле ничего не
спросив.
Рубикон был перейден. И дружина, похмурев лицами, так это и поняла,
вослед своему князю поскакав в неведомое.

Глава 2

Три свечи у гроба великого князя не могли разогнать мрак большой
столовой палаты княжеского дворца. Дьякон, взятый от Успения Богоматери,
монотонно читал молитвы на расставание души с телом, глядя прямо перед собой
в развернутый "Устав", и звуки его слов падали как капли в колодец, только
увеличивая томительную тишину.
Юный княжич, подведенный матерью ко гробу, со страхом приложился к
холодному как мрамор челу родителя. Судорожно глянул по сторонам, не ведая,
что вершить - заплакать или кинуться прочь, и тотчас был отослан Софьей в
вышние горницы под надзор мамок.
Тихо скрипнула дверь - раз, другой, третий. Сдерживая дыхание, стараясь
не топотать излиха, собирались бояре, верные из паче всех, те, кто два года
назад подписывал духовную грамоту Василия Дмитрича, третью по счету.
Маститый рослый Юрий Патрикеевич Гедиминович, сохранивший и в боярстве
княжеский титул, Иван Дмитрич Всеволожский - худой, слегка сгорбленный, с
пронзительным взором внимательных, все запоминающих глаз, коренастый,
невысокий, широкий, как все Акинфичи, Михаил Ондреевич Челедня, хмурый,
растерявший уверенность Иван Федорович, сын Федора Кошки, и приближенный
покойного князя, сдержанно-внимательный Федор Иванович Сабур из знатного
костромского рода Зерновых.
Братья великого князя Андрей и Петр Дмитричи вступили в покой вместе,
едва не стеснясь в дверях.
Вскоре следом прибыли рослые сыны Владимира Храброго: Семен и Ярослав
Владимировичи.
Горница наполнялась. Каждый вошедший сперва подходил к митрополиту
Фотию, кланялся, получив благословение, целовал руки святителя.
Все происходило в полной тишине, лица бояр тонули в сумраке, и только
костистое, словно вырезанное из камня лицо великой княгини, склонившейся над
гробом, было ярко и резко освещено свечным пламенем, от которого на ее в
этот час пугающе старом лице, в морщинах, в западинах щек, лежали черные
тени.
Шепотом кто-то успокаивал собравшихся: - За Юрием послано! Акинф
Ослябятев поскакал! С минуты на минуту будет!
И вновь тишина. И только капли слов заупокойной молитвы падают и падают
в тревожную пустоту и черноту ночи.
Фотий, в клобуке* с воскрылиями, со святительским посохом в руках, в
навершии коего сплелись, разинув пасти, два дракона с красными рубиновыми
глазами, стоял недвижно, строго глядя на гроб, и, взглядывая на главу
русской церкви, бояре точно так же недвижно стояли у стен, ждали. Вот снова
скрипнула дверь, но то был припоздавший, недавно прощенный Василием младший
Дмитрич Константин, родившийся после смерти своего великого родителя.
______________
* Клобук - высокий монашеский головной убор с покрывалом.