"Дмитрий Михайлович Балашов. Юрий ("Государи московские" #9) (незаконченный роман) " - читать интересную книгу автора

придет иной из земель заморских, и что тогда? Быть может, сейчас, именно
теперь - и не далее! - стоило бы отступить от Алексиевых заветов и избрать
Юрия? Хотя бы до поры, егда Василий подрастет и возможет править землей!"
Подумал так и тотчас понял, что подумал нелепицу. У Юрия сыновья. От власти
легко не отрекаются, будет новая замятия!
Фотий, будто услышав эти молчаливые сомнения Сергея, глянул на него
искоса. Присовокупил:
- Чернь седни бает одно, завтра другое, как ей на душу ляжет - на чернь
полагаться нельзя. Надобно слушать людей смысленных! Надобно глядеть в даль
времен! - примолвил, уже не глядя на Сергея, и лицо его осветилось то ли от
солнца, наконец-то прорвавшего хмурую преграду туч, то ли внутренней
духовной верою, от которой и прежде лик Фотия временами становил
светоносным.
- Дак не заратятся нынче? - вопросил Сергея еще раз.
- Не должен! - молвил Сергей.
Попросить о серебре стало совсем неудобно, так и ушел бы без
вопрошания, но Фотий заметил, понял, спросил.
- Племянника обокрали! - с неохотою отозвался Сергей. - Соль куплял!
Дак купец дал по грамоте, в долг.
- Сколь надобно?
Сергей, краснея, назвал сумму. Фотий ударил в серебряное блюдо,
подвешенное на цепях. Вбежал служка. - Казначея ко мне! - приказал Фотий. И,
уже отдавая Сергею кошель с серебром, присовокупил:
- Селецкую волость не забудь! Рассчитаешься с казначеем, когда
привезешь дань! Дома-то у твоих все хорошо? (О смерти родни Сергеевой Фотий
уже знал.)
- Благодарствую! - возразил Сергей, склоняя голову. - А новых смертей
пока нету!
- Иди! - разрешил Фотий. - Да запомни, что такого устроенья власти,
какое предложил Алексий, нигде более нет!
На крыльце слышнее стал птичий грай, конское ржание и голоса города.
Фотий почти убедил Сергея. Почти! И все-таки Юрий был свой, ведомый,
надежный - Юрий, а не Софья, и не далекий литвин, уже завоевавший Смоленск и
стремящийся теперь охапить Плесков и Новгород в руку свою. Сергей вспомнил,
как потрясен был владыка погромом Владимира, и вздохнул. Быть может, там, у
них, на Западе, где все католики и не так важно, какой володетель победит
которого, - и не стало бы такой крайней нужды в единой - и сильной! -
государственной власти, - но на Руси - все иначе! Все по-иному на Руси, и им
там, на Западе, нас никогда не понять!
Он прикрыл глаза, вдыхая полною грудью упоительный весенний воздух с
запахами воды, тлена, леса и далеких немереных пространств Дикого поля,
откуда приплывают по Волге купцы из восточных земель и накатывает раз за
разом в глухом топоте десятков тысяч копыт степная беда. Сергей вздохнул.
Следовало пройти Кремником к речным воротам, спуститься на Подол, отыскать
торговца солью и выкупить у него племянникову грамоту. Орали птицы, шумел
торг. И не верилось ни в какую войну, тем паче - своих со своими! Всегда ли
люди не могли жить в мире друг с другом? И смогут ли когда-то впредь?
Он начал пробиваться улицей, придерживая монашескую однорядку свою и
бережась от брызг тяжелого, перемешанного с грязью весеннего снега из-под
копыт проезжающих мимо верхоконных, на мгновение позавидовав тем старцам,