"Владимир Николаевич Балязин. За светом идущий [И] (детск.)" - читать интересную книгу автора

перекинули через круп каурого связанные веревкой узлы и, набросив на шею
Пеструшки травяной аркан, тронулись в лес. Отойдя недалеко от дома, Тимоша,
не выдержав, опрометью кинулся назад, на сеновал. Из Вознесенских ворот на
мост через реку Вологду медленно вползала серая толпа юродивых и нищих. Чуть
ли не половина их шла с клюками, посохами да костылями, и потому брести им
до дома Соломониды было никак не менее часа.
- Черви кладбищенские, - пробормотал Тимоша и, погрозив юродам кулаком,
бросился догонять Костю и мать.
Тимофей быстро догнал уходивших в лес. Шагая рядом с Костей, спросил:
- Так за что же божедомы идут нас побивать?
- Всего не знаю, - ответил Костя. - Знаю только, что наплели в городе
невесть что две полоумные странницы да юрод Вася.


* * *

А было так...
Три дня назад христов человек, Вася Железная Клюка, не мывшийся и не
стригшийся двадцать лет, вылез из-под крыльца дома братьев Гогуниных, под
коим он спал вместе с собаками, и вдруг увидел среди двора чужую, никогда
дотоле не виденную кошку. Кошка была черна и столь злобно зыркнула на
божьего человека угольными бесовскими глазами, что Вася, трясясь от страха
всем телом, задом вполз под крыльцо и только там догадался свершить крестное
знамение.
Не успел он и лба перекрестить, как на дворе дико и страшно вскричал
петух, за ним другой, и тогда, сообразив, что после петушиного крика
нечистая не живет и опасность - в который уж раз - обошла его стороной, Вася
с опаской выглянул из-под крыльца. Он увидел совершенно пустынный двор и
понял, что бесовка исчезла, как сквозь землю провалилась.
Двор братьев Гогуниных был обнесен таким плотным тыном, что не только
кошка - мышь не проскочила бы ни туда, ни обратно.
Трижды перекрестившись и обойдя стороной проклятое место, где только
что сидело дьяволово отродье, Вася, опираясь на клюку, побрел к воротам и
тут же поведал обо всем виденном ночному сторожу Титу. Услышав Васин
рассказ, сторож враз посуровел и сказал, что все это Васе приснилось, а он,
Тит, службу нес честно и во всю ночь ни на миг глаз не смыкал, однако чужой
кошки на дворе отнюдь не видывал. А когда Вася слабым от долгого поста
голосом стал упрекать Тита во лжи, то нерадивый страж посмеялся над божьим
человеком, обидно и пакостно обозвал его дуроплетом и вытолкал со двора,
погрозившись не пустить обратно.
Вася заплакал и потащился к собору. Когда он подошел к храму, у паперти
стояли и сидели во множестве убогие и скорбные люди, долгие годы
побиравшиеся христовым именем.
Обида на грубого и неблагочестивого Титка еще не прошла, и Вася стал
рассказывать божьим людям о том, что с ним случилось.
Божьи люди слушали, молчали. Чему было им дивиться, когда каждому
бывали и видения божественные, и явления тайные, и звуки чудесные, и
знамения предостерегающие?
Только безрукий стрелец Кузьма, выслушав Васю, криво ухмыльнулся в
рыжую бороду, воровато скосив хитрые зеленые глаза.