"Владимир Николаевич Балязин. За светом идущий [И] (детск.)" - читать интересную книгу автора

Москве никакого лиха.
Прочитал Тимоша письмо, и показалась ему Вологда скучнее прежнего.
День ото дня стали приходить Тимоше на ум всякие невеселые мечтания.
"Пошто я не боярский сын? - думал Тимоша. - Пошто ежедень сижу с рассвета
дотемна в приказной избе, как тюремный сиделец, а другие люди гуляют денно и
нощно, и спят на пуху, и едят сладко?" И от всего этого еще сильнее потянуло
Тимошу к единственной отраде - книгам. Долгими вечерами, засветив лучину,
перечитывал он Ветхий завет и Новый завет, жития многих святых отцов,
пророков, апостолов и мучеников. Разные это были люди: иные рабского и
холопского звания, иные царского рода. Жили они в разных странах: в
Византии, в Еллинской земле, и в Святой земле, и в Антиохии, и в Риме, а
иные и совсем рядом - в Прилуках, в Белозерье, в Ферапонтовом монастыре.
Овые вместе с Христом начинали свой путь, овые свершали деяния столь
недавно, что их и старики вологодские помнили и знали. Однако было у них у
всех нечто общее, сплотившее их всех воедино, в священную дружину, в легион
праведных. Была у них вера, и за эту веру шли они на крест, на растерзание
диким зверям, на костер, на пытки. И от этой веры самое страшное мучение
было им наградой, ибо верили они, что муками своими спасают не только себя,
но и всех человеков, погрязших в грехах и пороках. А муки их, думали они,
как свечи, горящие во тьме, освещают путь к вечному спасению.
Чтение очень увлекало Тимошу, и, когда у вологодских книжистых людей
уже ничего более не оставалось, Тимоша, собравшись с духом, отправился в дом
к владыке. Было это в воскресенье, после заутрени, на четырнадцатый день
великого поста.
Владыка имел богатую книжницу, и только настоятели трех близких к
городу монастырей - Спасо-Прилуцкого, Кирилло-Белозерского и, особенно,
Ферапонтова - могли похвалиться большими, чем у владыки, библиотеками.
Варлаам сразу допустил к себе Тимошу и, выслушав его, велел идти за
собою в книгоположницу. Тимоша прошел длинный ряд комнат, богато убранных
коврами, резными ларями, иконами, вышитыми полотенцами. В двух последних
покоях второго этажа размещалась книжница. Книги лежали в ларях, на
подоконниках, на лавках и на придвинутых к стенам столах. В каждом покое у
окна стояло по одному креслу с высокой спинкой и подлокотниками и по одной
малой деревянной скамеечке для ног. Владыка опустился в кресло, велел:
- Пододвинь скамью.
Тимоша быстро подвинул. Владыка сказал:
- Ну, Тимофей, выбирай, что любо, только знай: из книгоположницы выноса
нет. Здесь бери, здесь же и чти. А как прочтешь, я с тобой поговорю: таков
ли книгочей, за коего себя почитаешь? И как к вечерне начнут звонить, то ты
книгу на место клади и к службе поспешай, а в храме - в тиши и раздумье -
господь тебя надоумит о том, что вычитал, верно судить.
Варлаам ушел, и Тимоша, оставшись один, медленно стал обходить
книгоположницу, внимательно разглядывая собранные богатства.
Книги были разные - печатные и рукописные, ветхие и совсем новые, в
кожаных, медных, серебряных, дощатых, пергаментных переплетах и без
переплетов - завернутые в белые холстины. Были книги лицевые - украшенные
многими рисунками, переписанные красками многих цветов, с узорочьем и
орнаментами; были сделанные спешно - простой скорописью, выцветшими
чернилами, как пишут писцы в воеводских избах; были книги-великаны - в
полсажени, были малютки - всего с ладонь.