"Вольдемар Балязин. Последний император ("Неофициальная история России" #13) " - читать интересную книгу автора

совершенно непричастен к порочным наклонностям офицеров-гомосексуалистов, а
служа в Лейб-гусарском, не позволял себе пьянства, хотя ханжой не был и
иногда в офицерском собрании пропускал две-три рюмки водки или бокал-другой
шампанского.
Здесь же выявилась и одна из симпатичных черт его характера -
стремление помочь своим товарищам-однополчанам, если они женились на
скомпрометированных ранее дамах.
По законам офицерской чести эти офицеры должны были оставлять
Преображенский полк, и цесаревич всячески помогал им в их дальнейшей
карьере - армейской, гражданской, а иногда даже духовной.
О его службе в Преображенском полку сохранилось свидетельство командира
полка с 1891 года, Великого князя Константина Константиновича. Вот запись в
его дневнике от 6 января 1894 года, когда цесаревич уже два года носил
звание полковника и командовал первым батальоном преображенцев: "Ники держит
себя в полку с удивительной ровностью; ни один офицер не может похвастаться,
что был приближен к цесаревичу более другого. Ники со всеми одинаково учтив,
любезен и приветлив; сдержанность, которая у него в нраве, выручает его".
Военная подготовка цесаревича не ограничилась знакомством с пехотной,
кавалерийской и артиллерийской службой. Будучи атаманом всех казачьих войск,
он знал и казачью службу, а кроме того, был приобщен и к службе на флоте.
И вообще, следует признать, что Николай, с учетом его возраста, был
подготовлен к военной деятельности гораздо лучше, чем к какой-либо другой.
А. П. Извольский, выдающийся русский дипломат, занимавший в 1906-1910 годах
пост министра иностранных дел, писал в своих "Воспоминаниях":

"Когда император Николай II взошел на престол... его природный ум был
ограничен отсутствием достаточного образования. До сих пор я не могу понять,
как наследник, предназначенный самой судьбой для управления одной из
величайших империй мира, мог оказаться до такой степени неподготовленным к
выполнению обязанностей величайшей трудности".

И действительно, военная среда, окружавшая цесаревича и во дворце, и на
занятиях военными науками, и в полевых лагерях на учениях, была ему гораздо
более близка и понятна, чем, например, среда министерская, дипломатическая
или придворная, так как отец-император не очень-то приобщал его к сфере
государственного управления или внешней политики.
Александр III не любил придворных балов и празднеств, ограничив их до
минимума, и, как мы уже знаем, практически не принимал по делам двора
никого, кроме министра этого ведомства Воронцова-Данилова, да и то крайне
редко.
И потому и цесаревич воспитан был в том же духе, что и отец: он не
выносил излишеств ни в одежде, ни в еде, старался во многом подражать отцу,
со временем полюбив то же, что любил и Александр: охоту в царских
заповедниках - Ловиче, Спале, Беловежье, рыбалку в Финских шхерах, долгие
прогулки в полях и лесах, физический труд и стремление к здоровой и чистой
жизни.

Два чрезвычайных происшествия в царской семье

Каждый год 1 марта в Петропавловском соборе служили торжественный